— Но от княжичей ты ведь сбежала?!
— Даже если бы я сбежала, — нахмурилась Весеника, — бросовым товаром, каким можно дыры затыкать, все равно бы не стала! Но я не сбежала… смотри!
Княжна подняла рукав на левой руке и показала отцу сиявший камнями браслет.
— Вот как! — Особого счастья в голосе князя почему-то не появилось. — И кто же мой зять? Или ты еще не отдала свой браслет?
— Нет… пока не отдала. И не потому, что в чём-то сомневаюсь… — Веся оглянулась на просвечивающие кусты и дала неотступно следующему за ней Рыжу команду охранять. — Просто браслет я взяла у Береста.
— Темная сила… — схватился за горло Радмир.
— Отец! — Вцепившись в руку князя, Весеника добавила ему силы, огорченно отметив, как снова шумит осенним березняком сердце у батюшки. — Так ты и имя знал! Успокойся, уже все хорошо! Слетело ведь проклятье, лишь только я браслет взяла. А старый мельник, дед Береста, нас прикрыл. И у Илстрема мы уже были… Ансерт ему рассказал, будто проклятье начало спадать, едва они въехали на земли куниц.
— И он поверил?!
— Кто его знает… но останавливать нас не стал, когда мы в Кладез отправились.
— Подожди… я не успеваю сообразить… столько новостей! А я чего только не передумал… когда Сангр написал, как княжичи тебя на его заставе бросили! А теперь еще и ты ушла…
— Они меня в отряд приняли… — тяжело вздохнув, призналась Веся, хотя еще полчаса назад и не думала никому объяснять такие подробности, — полный ритуал сделали… на крови. А ночью всем отрядом вдруг куда-то умчались и даже попрощаться не разбудили! Как будто этот ритуал проводили только для виду, чтобы меня задобрить! А мне такого не нужно… я тоже воин… ничем не хуже их. И устала не больше ястребов… наоборот, они два конца от Кладеза до Ясновеня проделали, а я один, они все ранены были, а я — нет.
— Но Веснушка… — осторожно погладил руку дочери князь, — ты же умная девочка, понимаешь, как ястребы воспитаны! Они в своём клане привыкли женщин, как стеклянные окна, оберегать… Им ведь чрезвычайно трудно перешагнуть через воспитание. Как можно девушку разбудить среди ночи?!
— Всё это я понимаю… потому и прощу их всех. Но сначала пусть они поставят себя на моё место и поймут, каково это — узнать, что весь отряд умчался на дело, а тебя оставил с зелёными учениками?
— А письма… или какого объяснения не оставили?
— Не знаю. Ходить по Кладезу и расспрашивать, не оставил ли мне жених письма, я не могла… там бы с меня потом глаз не спустили. И выяснять, кого ещё не взяли, тем более не могла… там одна мечница на него с вечера права предъявляла. Неприятно было бы узнать, что меня оставили вместе с нею. Но и это не главное… поверь. Самое страшное — это представлять, как твои соратники воюют и, может, даже погибают, когда я спокойно валяюсь на перине… У меня от таких мыслей вся душа переворачивается. Вот потому я и тут не останусь, прости. Поеду на юг, ты ведь слышал, зачем Шангор рать собирает?
