— Нет, никогда!
— Капитан Поляков, — сказал Дорохов, обращаясь к мнимому Казанову, — вы знаете этого человека?
— Да, товарищ генерал! Это — Глухов. Во всяком случае, он представился мне как Глухов.
— Когда вы познакомились с ним?
— Второго октября он встретил меня в аэропорту. В номере н-ской гостиницы Глухов поручил мне немедленно выехать в Е. с целью убийства старшего лейтенанта Николая Аверьяновича Глазунова.
— Вы не припоминаете этого случая, Глухов?
— У кого вы спрашиваете? — спокойно сказал майор.
— Факты потом, генерал! — Сказал Сазонов. — Поговорим пока о настоящей фамилии. — Он выразительно глянул на майора. — Вы продолжаете утверждать, что ваша фамилия — Глазунов?
— Да.
Сазонов кивнул Дорохову: «Давайте!»
— Первого пригласите! — коротко приказал Дорохов.
Лицо арестованного опять насторожилось. Дверь открылась. Вошел майор Глазунов. Губы арестованного слегка дрогнули и сомкнулись.
Глазунов приложил руку к козырьку:
— Товарищ генерал-лейтенант, майор Глазунов прибыл по вашему приказанию!
— Садитесь, товарищ майор, — сказал Сазонов и обратился к арестованному: — Вы знаете этого человека?
Тонкие бескровные губы разомкнулись только на миг:
— Нет.
— Хорошо. С показаниями майора Глазунова, вашего абсолютного тезки, мы вас ознакомим потом. А сейчас скажите, не припоминается ли вам... ну, скажем, такая фамилия: Курасов?
Желваки подкатились к самым ушам, и там застыли:
— Нет!
Сазонов кивнул Дорохову, тот опять вызвал кого-то по телефону.
Опираясь на руку офицера, вошла дряхлая старушка, просто, по-деревенски одетая. Ее усадили на стул.
— Как ваша фамилия, бабушка? — спросил Дорохов.
Старуха дрожащей, морщинистой рукой отодвинула платок, прикрывавший уши:
— Ась?
— Фамилия, бабушка, — наклоняясь к ней, сказал офицер
— Мое фамилие, детынька?
— Да, бабушка!
— Курасова я, Пелагея, — проскрипела старушка.
— Вы эту гражданку видели когда-нибудь? — спросил Дорохов, обращаясь к мнимому Глазунову.
— Никогда! — отчеканил тот.
Старушка повернулась на его голос и, подслеповато прищурясь, всплеснула руками, по-старушечьи запричитала:
— Ах, батюшки! Вить это он, ирод окаянный, Пашка Веберов... Змея подколодошная... Ах, батюшки, товарищ командир! Вить Пашка это! Чтоб ему пусто было анчихристу. Позор поклал на наше фамилие. Ах, висельник!.. Тьфу в твои гляделки... Выкормила изменника непотребного...
— Скажите, бабушка, с какого времени вы знаете этого гражданина? — спросил Сазонов.
— Пашку-то?! Да вить с какого же? Как стали мы колгос гарнизовать. Отец-то его, Ганька Вебер, из колонистов... В той год, как гарнизовали, акурат председателя районного Пантюшку Хромова, бают, из ружья застрелил. Ну и забрали его в гепею. Опосля, бают, к высшим мерам суд присудил его за такое злодейство. А этот, — она протянула трясущуюся руку к арестованному, — вовсе зеленый остался, никак десятый годок в те поры был.
