Осмотрев Глазунова, врач сказал:
— Снимать будем, товарищ майор. Острый аппендицит. А с ним шутки плохи.
Вошли санитары.
— Я, Петя, с тобой выхожу. Буду ждать, пока поправишься, — заверил Протасов.
Глазунов сделал попытку запротестовать, но Протасов обиженным тоном сказал;
— Не спорь! Я выхожу.
Глазунов слабо улыбнулся. Его положили на носилки.
Протасов снял свой и его чемоданы, откинул подушку на постели Глазунова и, взяв планшет, одел его через плечо. Минуту спустя он шел за носилками по перрону.
На следующий день утром Протасов нервно ходил по маленькому вестибюлю городской больницы, ожидая известия о состоянии Глазунова. «Бог дал, бог взял, — со злостью думал Протасов. — А тут случай дал, случай и взял. Черт побери. Остается всего две недели до двадцать пятого»...
— Кто к больному Глазунову? — спросила пожилая старушка-санитарка, выйдя в вестибюль.
Протасов быстро подошел к ней.
— Я к Глазунову, сестра. Как он?
— Вас просит к себе дежурный врач, — не отвечая на его вопрос, сказала санитарка. — Оденьте халат.
Протасов набросил на плечи короткий с ржавой отметиной больничный халат, пошел за санитаркой.
Врач сидел за столом и что-то писал.
— Тихон Владимирович, — сказала санитарка, — вот к больному Глазунову товарищ.
Врач поднял голову, заблестели стекла пенсне. «Наверно, страдает одышкой», — подумал Протасов, окинув его глазами.
— Садитесь. Одну минуту. — Он торопливо дописал что-то, встал и заходил по кабинету, потирая на груди маленькие пухлые руки.
— В положении вашего друга утешительного очень мало, товарищ... мм...
— Протасов.
— Товарищ Протасов. Диагноз подтвердился — острый аппендицит. Вчера сделана операция, но... мы опасаемся за исход...
— Как, чтобы от аппендицита умер человек?
— К сожалению, в народе бытует превратное представление об аппендиците, как, скажем и о гриппе. Люди не учитывают, что эти болезни чреваты осложнениями. Если примененные нами антибиотики победят и начавшийся перитонит будет погашен, то благоприятный исход гарантирован. Но если воспаление будет развиваться, возможны очень неприятные результаты, — невозмутимо ответил врач, немного наклонив голову набок, поблескивая стеклами пенсне.
— Как сейчас состояние? — спросил Протасов.
— Пока удовлетворительное.
— Он в сознании?
— Да, разумеется.
— Ему что-нибудь можно принести из пищи?
— Нет, сейчас следует воздержаться.
— Ну, а если, например, апельсины? Сок он может высасывать, а мякоть не глотать.
