— ...Шахназарова я послал вперед, а сам отрезал дорогу отхода, — спокойно докладывал старшина.
— Ну, а дальше?
— Потом взял автомат наизготовку и крикнул: «Стой!» А он даже не оглянулся. И тут — взрыв! А потом...
— Вы помните, старшина, в каком положении у него были руки, когда вы крикнули «Стой!»? — перебил Дорохов.
— Отлично помню, товарищ генерал! Он в это время подтягивался на руках, поднимаясь на обрывчик. Вот так: ухватился за ветки куста и поднимался. — Старшина поднял руки над головой, хватаясь за воображаемый куст.
— А как же взрыв, старшина? По щучьему велению, если руки у него были заняты, а?
Парфенов смутился, красные пятна выступили на его лице.
— Не знаю, товарищ генерал! А насчет рук, я ручаюсь — он ими и шевельнуть не успел!
Отпустив пограничников, Дорохов прошелся по комнате, сел в кресло у окна и закурил.
— Любопытная картина, — вслух подумал он, — оба случая, как, две капли воды, похожи друг на друга. Взрывы последовали мгновенно после команды «Стой!», руки нарушителей непричастны к взрывам, следовательно, взрыватели сработали автоматически... Но это не основное, — обратился Дорохов к офицерам. — На этот вопрос, я думаю, ответит техническая экспертиза. Нам же, товарищи, предстоит ответить на другие, более важные вопросы. — Генерал встал, прошелся по комнате.
— Первый вопрос: что заставляет их с таким упорством рваться к нам, не утруждая себя даже переменой мест нарушения границы. Хотя... — генерал пригладил ладонью седеющие волосы, — хотя вторичная попытка перейти границу именно там, где не удалось, имеет психологическое основание. Кто они — это второй вопрос. И, наконец, третий: не от чего, а почему нарушители взрываются. Мы должны ответить на эти вопросы — и не мешкая.
— Но как это сделать, товарищ генерал? — спросил Астафьев.
— Как? — Дорохов улыбнулся. — Значит, Павел Сергеевич, вам сказать: как открыть ларчик, а потом вы скажете — что в нем?
Астафьев смущенно улыбнулся.
— Детали отправьте на экспертизу. До вечера я еще свяжусь с вами.
Дорохов пожал офицерам руки и вышел.
На дворе было уже совсем светло. С недалеких гор сползал туман, обнажая синие скалы. Птицы деловито приветствовали начало погожего сентябрьского дня. Мимо караульного помещения рослый пограничник провел волкодава. Поблизости, за деревьями, заржал конь, оттуда донесся голос: «Стой, Метеор! Стой, не фокусничай!» И опять — только птичий перезвон.
А где-то далеко, за спиной заставы, вскипает утренний прибой жизни: разноголосица заводских гудков, говор и смех людей, грохот трамваев, гудение моторов — за спиной заставы проснулась страна...
