«Прыжок на юг» | страница 17

На квадратной эмалированной дощечке, прикрепленной к углу старого трехэтажного дома, было написано:

Внизу стрела и надпись: «Вход со двора. Звонить».

Пройдя маленький двор, человек остановился у темного входа, достал спички, чиркнул. «Здесь!» Об этом говорила прибитая к стене фанерка с надписью: «Врач. 2-й этаж». Освещая ступени спичкой, он поднялся на площадку 2-го этажа. Там было две двери — направо и налево. Осветив спичкой правую, он увидел фамилию врача и кнопку. Было слышно, как где-то далеко коротко прозвучала трель звонка. Он прислушался: никаких звуков. «Нет дома? А может быть, что еще?» Он переложил платок в левую руку, а правую опустил в карман.

Через несколько секунд позвонил вторично. Опять далекая трель, потом тишина, потом еле уловимое движение — кто-то шел к двери. Щелкнул замок, и она приоткрылась на длину цепочки. Помещение за дверью было слабо освещено, но можно было рассмотреть стоявшего там мужчину в пижаме и войлочных домашних туфлях, с маленьким носом и несколько крупноватой нижней челюстью.

— Вам кого? — голос прозвучал сердито.

— Зубного врача, — сказал человек, держась за щеку.

— Я принимаю только до 7 часов, а сейчас 11. Зайдите завтра. — Дверь сделала попытку закрыться, но человек удержал ее.

— Доктор! Страшная боль! Понимаете, слетела коронка, голые нервы...

— Какая коронка? — настороженно спросил голос.

— Коронка рядом с зубом мудрости. Не могу спать. — Говорящий затаил дыхание. Цепочка тихо опустилась, дверь приоткрылась.

— Что ж, входите! Абсолютно нет покоя! — проворчал врач, закрывая дверь за вошедшим.

В его движениях была чарующая артистичность. Работая бритвой, ножницами, расческой, машинкой, он сообщал каждому жесту какую-то необыкновенную изящность и завершенность. Его руки с пальцами пианиста колдовали над головой клиента: движения были поистине дирижерскими, отточенными, как его английские бритвы, и легкими, как щеточка, которой он обмахивал шею клиента, перед тем как виртуозно сиять с него простыню.

Когда он делал массаж — это было неповторимо! Пассы гипнотизера и едва уловимое прикосновение его мягких, теплых пальцев творили чудеса, выходившие за грань сферы услуг комбината бытового обслуживания, это была психотерапия.

И потому офицеры авиагородка никогда не посещали свою гарнизонную парикмахерскую. Даже когда времени было в обрез, они ехали на автобусе две остановки к Павлу Захаровичу, или, как прозвали его, «королевскому цирюльнику».