— Упирайся.
— Упираюсь. За камыши только что зубами не цепляюсь. Без толку, подруга. Сдохнем мы тут скоро.
— Не паникуй, подруга! Мы ж еще живы. В отличие от мужиков наших.
— Специалисты, мать их…
— Да уж…
Женщины замолчали, впервые в жизни, наверное, не найдя темы для продолжения беседы.
— Ань, ты снова плачешь?
— Нет, я теперь ржу. Типа истерики. Пушкина вспомнила.
— Кого?!
— Александра Сергеича нашего великого. Только он про зиму писал, а получилось точно про баб, попавших в аномалию. «Евгений Онегин».
— И что там про нас?
— Слушай: — пришла, развесилась клоками, повисла на сучьях дубов…
Женщины дружно захохотали.
— Это хорошо, девоньки, что вы чувство юмора не потеряли, — неожиданно раздался мужской голос с тропинки, — плохо, что в Зону полезли.
Мадам и Блонди напряглись.
— Руки, ноги целы? — продолжал тем временем незнакомец, — тогда постарайтесь не шевелиться — я вас извлекать буду.
— Слово-то, какое мудреное — извлекать, — фыркнула Блонди, — типа как занозу из задницы…
— Болтаешь, что ни попадя, а того не знаешь, что в Зоне каждое слово становится материей. В наказание за насмешку быть тебе теперь…, ладно, задница — это уж слишком. А вот заноза — в самый раз.
Словно соглашаясь с незнакомцем, в кармане Блонди тоненько пискнул навигатор. Сам по себе.
— А вы кто такой? — не выдержала Мадам.
— Я? Доктор здешний. Живу на Болотах, так и прозываюсь среди сталкеров — Болотный Доктор.
Вроде ничего не произошло, но Мадам внезапно почувствовала, что ее будто потянули за ноги прочь от аномалии. Болотная жижа нехотя отдавала свою пленницу.
— Все. Вставайте.
Женщины осторожно поднялись на трясущихся и плохо гнущихся в правильных местах ногах.
На тропинке среди разорванных в клочья тел наемников на корточках сидел пожилой мужчина с интеллигентской бородкой и внимательно изучал человеческие останки. Наконец, он с тяжелым вздохом поднялся:
— Ну, тот сам выберется, а здесь уже никому не поможешь. А вы, девоньки, чего сюда приблудились? Тут в куклы не играют. Тут даже хоронят далеко не всех. Да, ребята, — тихо сказал он, обращаясь к погибшим, — не будет вам вечной памяти. Из ниоткуда пришли, в никуда ушли. Может, хоть в мир наш артефактами вернетесь…. Пошли со мной, девоньки. Тут сейчас совсем некрасиво будет.
— Куда? — спросила Мадам.
— Недалече, девоньки, недалече. И назад лучше не глядите. Чтобы не расстраиваться.
Болотный Доктор зашагал по тропинке, следом двинулись женщины. Метров через тридцать Блонди шепнула:
