Как бывает очень часто, материал, доставшийся историкам от прошлого, в подавляющем большинстве случаев касается несчастливых семей — такое положение дел способно исказить нашу картину того, как «типичная» дворянская семья смотрела на владение имуществом. Многие дворянки доверяли мужьям управление своими собственными деревнями к общей выгоде, а также в интересах детей. Но, как показывает приведенный ниже спор, такой порядок далеко не всегда шел на пользу детям, если эта общность супружеских интересов разрушалась. В 1809 г. надворный советник Степан Рахманинов обратился в Сенат с просьбой вернуть ему положенное наследство, большую часть которого он потерял после смерти матери. Он рассказывал, что при вступлении родителей в брак его отец имел всего 30 душ крестьян, а мать принесла в приданое 300 душ. Все время их совместной жизни Рахманинов-старший управлял собственностью жены по своему усмотрению, собирал подати и на доходы приобретал недвижимость на свое имя. «При жизни своей [мать моя], имея уже с ним детей, почитая все то общим, противоречить не имела причины», — объяснял злосчастный Рахманинов. Потом отец снова женился, а вскоре после этого умер, оставив сына с мачехой и сводными братьями и сестрами, каждый из которых рассчитывал на долю имущества, принадлежавшего некогда матери Рахманинова. Сенат не оспаривал справедливость требований Рахманинова, но все же поддержал решение нижестоящих судов о включении земель его матери в общий раздел имущества, вместо того чтобы выделить их в собственность только Рахманинову и его родным братьям. Словом, проявленная матерью Рахманинова беззаботность привела к уменьшению наследства ее детей>{216}.
Если между мужем и женой вспыхивал конфликт, то они, совсем не считая свою собственность имуществом, находящимся в общем владении на благо всей семьи, требовали один от другого строжайшего отчета. Когда жена Ивана Мусина-Пушкина подала на развод, он заявил, что содержание ее деревень его разорило. Он потратил тысячи рублей на постройку домов в ее деревнях, копал пруды, сажал сады, заводил фабрики в имениях, которые она теперь требовала себе, не говоря уже о покупке зерна в пополнение скудного урожая с ее полей>{217}. В другом деле о разводе за 1806 г. майор Петр Бельгард утверждал, что внес залог за имения своей жены и истратил 6 тыс. рублей собственного капитала: построил барский дом у нее в деревне, купил мебель, карету, фарфор и вообще «все те разности какия для порядочного хозяйства были потребны»
