– Какой ты жестокий, Джульверн! – восхитился Костя и прибавил ходу.
Виссарион Глобальный истошно вопил у себя в рюкзаке – туго набитые туески поддавали ему под бока. И хорошо, что не консервные банки!
К счастью, не пришлось жестокому ботану устраивать пожар, иначе падение Новгорода случилось бы гораздо раньше.
Ведь если впереди, у речного причала, отдаёт швартовы корабль, а сзади несётся толпа врагов, только полный болван не захочет оказаться на палубе…
– Эх, на пару секунд пораньше бы… – сказал Филимонов и совсем уже собрался заплакать. – Не перепрыгнуть…
– Это как посмотреть, – просопел Костя, ухватил ботана за ремень и швырнул его изо всех сил вперёд. Джульверн рухнул на спасительный настил ничком.
Богатырь сделал несколько шагов назад, разбежался и…
…и едва не проломил палубу. Да ещё сбил с ног какого-то неосмотрительного молодца.
– Это невозможно, – сказал Филимонов. – Да ещё с грузом на спине… Так не бывает. Так даже Боб Бимон не прыгал… Я худею!
– Отдать якорь! – раздался властный голос.
И судно замерло, как вкопанное. Так, между прочим, тоже не бывает, потому что существует инерция. Но, как видим, не всегда и не во всяком мире.
– Не надо якорь, дяденька! – закричал ботан. – За нами погоня, а мы ничего им не сделали! Увезите нас быстрее! Пожалуйста!
– Садко! – кричали с причала. – Вороти взад! Мы злостных и несостоятельных должников ловим! Давай их сюда на правёж! А то ведь Василий Буслаевич и осерчать может!
Вот последняя фраза была лишней.
Ростом былинный гусляр не уступал Буслаеву, лицо же имел не багровое, а с благородной бледностью.
– У себя на судне только я хозяин! – гаркнул он. – Не Васька меня в путь снаряжал, не он мне и указчик!
– Так точно! Капитан на судне – второй после Бога и Великого Новгорода! – поддакнул хитрый ботан.
Тут на берегу появился и потерпевший гражданин Буслаев. Несколько холуёв держали его под руки, а на перебитую ногу успели уже наложить лубок.
– Садко! – завопил он. – Видишь, что они со мной сделали? Ты не гляди, что дети! Мало, что ли, я сам во младенчестве народу покалечил?
Садко посмотрел на беглецов, потом на Ваську, потом снова на Костю и Нила.
– Возвращаться – плохая примета! – сказал пловучий гусляр. – А впереди дорога дальняя и опасная!
– Тогда ввергни их в воду, а уж мы выловим!
– Непременно ввергну, Вася, – сказал Садко. – Захочу – в Ильмень, захочу – в Ладогу, захочу – в Неву-реку, а то и в пучину моря-окияна погружу. Только не по твоему произволу, а по моему хотению…
