Следом я взялся за Аллертона. Могла ли быть у кого-нибудь причина разделаться с Аллертоном? Если у нас должно быть совершено убийство, я бы предпочел, чтобы жертвой был Аллертон! Мотивов для его устранения наверняка предостаточно. Мисс Коул, хотя и немолода, но все еще привлекательна. А вдруг ею обуяла ревность, если она и Аллертон когда-то были в близких (интимных) отношениях… хотя что-то не верилось. Кроме того, если Аллертон — X… Я нетерпеливо покачал головой. Все раздумья вели меня в никуда. Мое внимание привлек звук шагов по гравию, донесшийся откуда-то снизу. К дому быстро шел Фрэнклин. Он засунул руки в карманы, набычился. Он был олицетворением уныния. И когда я увидел его таким, захваченным врасплох, меня поразило, насколько несчастным он выглядел.
Я так пристально уставился на него, что не услышал других шагов, ближе, и, вздрогнув, повернулся, когда со мной заговорила мисс Коул.
— Я не слышал, когда вы подошли, — извиняющимся тоном пояснил я, вскакивая на ноги.
Она осматривала беседку.
— Что за викторианский реликт!
— Разве? Боюсь, она вся обросла паутиной. Садитесь. Я стряхну для вас пыль.
Мне подумалось, что сейчас представился отличный шанс узнать одного соседа немного лучше. Я украдкой изучал ее, одновременно сметая паутину.
Ей было между тридцатью и сорока годами, она выглядела какой-то изможденной, у нее был четкий профиль, без преувеличения прекрасные глаза. Она была какой-то сдержанной… и, что больше, подозрительной. Неожиданно мне подумалось, что она много настрадалась и поэтому не доверяет жизни. Я решил, что хочу знать немного больше об Элизабет Коул.
— Вот, — сказал я, в последний раз взмахнув носовым платком, — лучше не получится.
— Благодарю вас, — она улыбнулась и села. Я пристроился рядом.
Скамейка зловеще скрипнула, но выдержала.
Мисс Коул спросила:
— Вы мне не скажете, о чем думали, когда я подошла к вам? Вы были так погружены в размышления.
Я медленно ответил:
— Смотрел на доктора Фрэнклина.
— Да?
Я не видел причин, почему бы не повторить ей свою мысль.
— Мне показалось, что он выглядит очень несчастным человеком.
Сидевшая рядом со мной женщина тихо заметила:
— Ну, конечно, он и есть несчастный человек. Вы должны были сразу это понять.
Наверное, я удивился. Слегка запинаясь, пробормотал:
— Нет… нет… как-то раньше я не думал. Всегда считал, что он с головой погружен в работу.
— Так и есть.
— И вы считаете, что он несчастен? Я бы сказал, что это наисчастливейшее состояние человеческой души, какое только можно себе представить.
