Бойд Кэррингтон? Вне любых подозрений. Человек, известный всему миру. Великолепный спортсмен, администратор, человек, которого любил и почитал каждый. Фрэнклина я тоже исключил. Я знал, как Джудит его уважала и им восхищалась. Наступила очередь майора Аллертона. Я приценился к нему. Если уж когда-нибудь я видел негодяя, так это он! Он бы с родной бабки кожу содрал. И весь покрыт лоском очаровательных манер. Сейчас он разговаривал — рассказывал историю одного ляпсуса — и заставил всех рассмеяться, уныло отпустив шутку в свой адрес.
Если Аллертон был X, решил я, то его преступления диктовала какая-то выгода.
Конечно, Пуаро не сказал определенно, что X был мужчиной. Я рассмотрел в качестве возможности мисс Коул. Двигалась она как-то беспокойно и резко — явно женщина нервная. Красивая, хотя и подавленная. Однако с виду она была вполне нормальной. Она, миссис Латтрелл и Джудит были единственными женщинами за обеденным столом. Миссис Фрэнклин обедала наверху, у себя в комнате, и сиделка, которая за ней ухаживала, ела после нас.
После обедав стоял возле окна гостиной, смотрел на сад и вспоминал то время, когда увидел Синтию Мердок, девушку с каштановыми волосами, бегущую по этой лужайке. Какой очаровательной она была в белом халате!
Погрузившись в воспоминания, я вздрогнул, когда Джудит взяла меня под руку и вывела из комнаты на террасу.
Она резко спросила:
— Что случилось?
Я был поражен.
— Случилось? Что ты имеешь в виду?
— Ты так странно вел себя весь вечер. Почему ты таращился на всех за обедом?
Я почувствовал досаду. Я и понятия не имел, что позволил своим мыслям настолько захватить надо мной власть.
— Я? Наверное, думал о прошлом. Может быть, видел призраков.
— О да, ты же гостил здесь, когда еще был молодым человеком, верно? И тут убили какую-то старую даму или что-то в этом роде?
— Отравили стрихнином.
— И какая она была? Хорошая или плохая?
Я подумал.
— Она была очень доброй женщиной, — медленно ответил я. — Щедрой. Много давала денег на благотворительные цели.
— О, вот, значит, в чем щедрая.
В голосе Джудит послышалось слабое презрение. Потом она задала странный вопрос:
— Люди… были… здесь счастливы?
Нет, они не были счастливы. По крайней мере, это я знал.
Я медленно сказал:
— Нет.
— Почему?
— Потому, что они чувствовали себя узниками. Видишь ли, всеми деньгами владела миссис Инглторп… и… и выдавала их. Ее приемные дети не могли вести собственную жизнь.
Я услышал, как Джудит резко втянула дыхание. Она сильнее сжала мою руку.
