Тристан (вбегая)
Изольда!
Изольда
Тристан!
Тристан и Изольда
Друг милый!
Изольда
Мой ли ты?
Тристан
Вновь ли моя ты?
Изольда
Смею ль обнять я?
Тристан
Верить могу ли?
Изольда
Снова вместе!
Тристан
К сердцу прижмись!
Изольда
Ты ли со мною?
Тристан
Вижу тебя ли?
Изольда
Очи твои ли?
Тристан
Твой ли голос?
Изольда
Руки твои?
Тристан
Сердце твое?
Изольда
Я здесь? и ты?
Тристан
Я здесь?
Изольда
Правда ли все?
Тристан
То не обман?
Изольда
Это не сон?
Тристан
Это не сон?
Тристан и Изольда
О, радость блаженства!
О, нежный, дивный, смелый,
сладкий, чудный восторг!
Тристан
Несравненный!
Изольда
Безграничный!
Тристан
Бесконечный!
Изольда
Вечный!
Тристан
Вечный!
Изольда
Неизвестный, новый, тайный!
Тристан
Беспредельно ввысь летящий!
Изольда
Все ликует!
Тристан
Все смеется!
Тристан и Изольда
В мир надзвездный рвется сердце!
Здесь мой Тристан! Изольда!
Изольда
Мой Тристан!
Тристан
Изольда моя!
Изольда
Мы одно!
Тристан
Мы одно!
Изольда
Вечно!
Тристан
Вечно!
Изольда
Мой Тристан! Изольда вечно твоя!
Тристан
Моя Изольда!
Изольда
Друг мой милый!
Тристан
Со мной ты!
Тристан и Изольда
Вместе навсегда с тобой!
Изольда
Как долог был разлуки час!
Тристан
В дали такой и близко так!
Изольда
О, злобной дали злые козни!
Без конца тянулось время!
Тристан
О, как враждебны даль и близость!
Близость греет – даль терзает!
Изольда
Ты был во тьме – мне свет сиял!
Тристан
Да, свет! Я видел!
Ах, этот свет! Как долго он не гас.
Светило дня давно зашло,
но тьму будил светильник твой:
тревожным знаком ярко пылал
злой день у порога милой,
меня к ней не пуская…
О, отец Стефан! Возможно ли передать словами тот миг, что предвещал соединение наших тел?
Более волнующий, чем рождение долгожданного первенца. Более волшебный, чем появление на свет из чрева матери. Более величественный, чем вход в Царство Небесное. Как долго мы ждали! Пять лет мы прожили в браке, но так и не осмелились скрепить наши узы телесной близостью. Я просил Марианну довериться мне, вновь напомнил о том, что четвертое представление, освященное четырехкратным взыванием к Изольде, освободило нас от чар заклятия, что мы оба выйдем живыми из этой любовной схватки. Но Марианна приложила палец к моим губам.
– Молчи, Людвиг, – прошептала она. – Ничего не говори. Не нужно слов. Иди ко мне.
Про себя я не преминул отметить, что она всегда знала: наше освобождение, которое должно было последовать за четвертым представлением, – всего лишь предлог. Мне следовало догадаться об этом с самого начала. И она с легкостью согласилась обменяться со мной эликсиром смерти. Но почему? Может статься, долгие годы страданий и болезни подточили ее любовь, и она смирилась с тем, что ей придется убить меня смертельным бальзамом? Эта неожиданная перемена, проявившаяся в Марианне, поразила меня до глубины души. Никто, святой отец, не может желать гибели тому, кого он на самом деле любит.
