, содержится в
продукте интеллекта. Продукт интеллекта еще не товар. План изобретения телевизора — еще не продукт в форме товара, но это уже продукт рефлексии, т.е. мыследеятельности, и смысловых связей в решении проблемных ситуаций, т.е. парадигм.
Оборотная сторона медали в процессе создания товара в отличие от интеллектуального продукта обычно заключается в недостаточной интенсивности труда. Для интеллектуального продукта характерно практически отсутствие недостаточности интенсивности и умышленной вялости труда. Интеллектуальный продукт зачастую обладает недостатком практической «красивости», т.е. того, что критикует, например, ленинизм: «Не будьте поэтом, говоря о социализме! ... Например, нам ничего не стоит выпалить, что через 5–6 лет у нас будет полный социализм, полный коммунизм, полное равенство и уничтожение классов. Услышав такую болтовню, не стесняйтесь вопить и кричать: „Друг мой, Аркадий Николаевич, не говори бессмыслицы!“... Давая волю языку, я тоже могу ляпнуть, что в самом непродолжительном времени, даже меньше десяти лет, мы войдем в царство коммунизма. Не стесняйтесь и в этом случае, хватайте меня за фалды, из всей силы кричите: „О, друг мой Аркадий, об одном прошу, не говори так красиво“.» (Валентинов Н. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. М.: Современник, 1991. C. 275.) В ряде случаев такая «красивость» может являться и является политическим «товаром»: «Но вот наконец воцаряется косоглазый, картавый, лысый сифилитик Ленин, начинается та эпоха, о которой Горький незадолго до своей насильственной смерти брякнул: „Мы в стране, освященной гением Владимира Ильича Ленина, в стране, где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина!“» (Бунин И. Окаянные дни. М.: Молодая гвардия, 1991. C. 277–278.)
Итак, интеллектуальный продукт еще не вещь, не товар, но уже овеществленная рефлексия, парадигма, самостоятельность и критичность мышления автора, т.е. его интеллигентность. Овеществляя себя в продукте своего мыслительного труда, интеллектуал ошибочно принимает продукт своей рефлексии за товар и желает обменять его на денежный эквивалент. По-видимому, здесь имеет место первая антиномия, заключающаяся в парадоксе между возможностями творчества и намерениями потребителя. Потребитель еще не готов купить продукт интеллекта, поскольку это еще не товар, отвечающий требованиям потребителя. Интеллектуал намерен продать свой интеллектуальный продукт, который пока не товар, но уже продукт рефлексии интеллекта. Поэтому спрос на интеллектуальный продукт на рынке товара может быть ничтожен, а в этом случае интеллектуальный рынок может быть перенасыщен предложениями продуктов рефлексии интеллекта. Это всенепременное и даже необходимое явление составляет
