— Да как решила, я и не решала особенно. Разве были другие варианты?
— Верно.
— А ты думаешь о семье? — помолчав, спросила Майя.
— Это о матери, что ли? Бывает, находит на меня.
— Нет, о своей собственной.
— Нет, ты что, с ума сойти! — я изобразил на своем лице притворный ужас.
— Что, не всех девушек еще перелюбил?
— Рано еще.
— Ерунда это все. Ты просто не любишь никого. А представляешь, какое счастье — жить в другом человеке, радоваться за него, грустить с ним?
— Да ну? — недоверчиво улыбнулся я.
— Вот ей-богу, — Майя не заметила иронии.
— А представляешь, какое счастье — узнавать новых людей, их судьбы, переживания. Разве ты сама этим не занималась?
— Ну ты что, это совсем другой уровень! Там никто не интересуется тобой, понимаешь, тобой! Там логика такая, что, мол, не нравится — так и иди подальше! А здесь уж если с человеком, то принимаешь его со всем багажом.
— Какое упрощение! Разве в жизни не бывает наоборот?
— Эх, все бывает, Даня. Но когда есть человек, о котором можешь сказать, что он твой, — такое счастье не всегда бывает.
Дело шло к ночи. Ступени вокруг нас стали чуть-чуть пустеть, хотя оставалось все равно шумно. Мы потихоньку доканчивали вторую бутылку вина и в голове сделалось хорошо и по-летнему легко.
— А чем ты сейчас занимаешься, пока муж на работе? — решил я сменить тему. — Насколько я могу судить, не работаешь?
— Нет.
— Что же? Учишься?
— Тоже нет. Не знаю. Пыталась на курсы ходить — не понравилось, потом занималась немножко рисованием, брала уроки у одной пожилой русской, у нас по парадной соседки. Хотела реанимировать свои навыки. Но полгода прозанимались — толку не вышло, я и бросила…
— Ты бросила всего через полгода? — изумился я. — Да ты же на лету схватываешь! Полгода, что же ты, хотела за полгода великой художницей стать?
— Нет, но все-таки, двигались мы как-то медленно… у меня и пропал запал. Она звонила несколько раз, напоминала о занятиях, но я отказывалась, а потом, видать, поняла и бросила звонить.
— Ну, ей деньги нужны были, потому и звонила, наверное.
— Она бесплатно меня учила, — чуть слышно ответила моя подруга.
— И ты отказалась от бесплатных занятий, а потом человек тебе еще названивал и уговаривал?! Как же так, Майя? Ведь ей, значит, нравилось с тобой заниматься, а значит, у тебя и получалось, и талант был! Как же так?
— Не знаю, — занервничала Майя, — как-то это все мелко… зачем это все, к чему? Это же так, сегодня есть, завтра нет… Ты, наверное, меня осуждаешь. Ты меня не понимаешь: я пытаюсь найти, ради чего стоит жить, какую-то цель. А получается все какой-то ерундой. Вот и Владимир говорит — как же так? А я сама не знаю — как. Помнишь, я писала? Помнишь, путешествовала? Играла? Разве это важно? Это так, какие-то бумажки от конфет, фольга — блестит, а протянешь руку — и нет ничего. Ты разве — носишься за своими мыслями, планами, работой — разве они стоят больше, чем мое существование?
