— Скажи, а ты хотел бы детей?
— Сейчас? — испугался я. Думаю, мало ли что ей придет в голову…
— Нет, конечно, глупый! Какой из тебя сейчас папаша! Я в принципе. Тебе сколько лет-то?
— Двадцать пять будет.
— Ну и как?
— Да рановато вроде пока. Мы же не в России все-таки.
— Это верно.
Помолчали. Ветер, играя, составлял дивные острова в небесном океане. Одинокие, вечно меняющиеся под воздействием друг друга и ветра. Как люди. Впрочем, с людьми можно сравнить все подряд, потому что все на свете подвержено изменению и все на свете находится в постоянном ожидании. Нужно только придумать метафору.
К примеру: люди — как столовые приборы. Такие разные, тут тебе и ножи всех сортов, и вилки, и приспособления для колки орехов… Вроде как и кажется, что никому на свете не нужно такое многообразие, уберешь один прибор — никто и не заметит. Однако ж они дополняют друг друга, и без них уж никак не разрежешь стейк.
Или: люди — как носки после стирки. Теряются во множестве глупых ненужных вещей, а чтобы найти парные иногда уходит целая жизнь.
Или так: люди — как математические уравнения. Их бесчисленное множество, но если не знаешь самых простых — то лучше поступай на лингвистику.
А то еще: люди на Земле — что вши на голове. Ничтожно малы, но сколько же от них неприятностей!
— Да, мы не в России, — повторила Галина. Ей явно хотелось поговорить об этом. Я вроде как должен был прервать свои мысли и поддержать разговор.
— А ты скучаешь? Ну, я имею в виду в целом, а не когда мы бухие и начинаем вздыхать о доме и обсуждать «судьбы Родины».
— А ты?
— Нет совсем, — честно признался я. — Что я там забыл?
— Ну как, мать же там! Или о ней и вспоминать не стоит?
— А что толку о ней вспоминать? Только нервы себе портить? Я не поеду ради нее обратно. Она тоже сюда не переедет. Тут вспоминай не вспоминай, делу не поможешь.
Опять помолчали.
— А я скучаю по дому, — мечтательно продолжала Галина.
— Повезло. У тебя, видать, он был.
— А что, у тебя не было?
— Да какой это дом…
— Какой ты неблагодарный, Даня, — с негодованием воскликнула Галина. Она подняла голову с моего плеча и посмотрела мне в лицо. — Как так можно говорить! Мать всю жизнь о тебе заботилась, вырастила без отца, а ты…
— Мать меня родила лично для себя, чтобы в старости не было скучно, — отчеканил в ответ, — она мне в этом сама признавалась. С отцом она даже и не собиралась жить. Это нормально, по-твоему?
— Все равно так нельзя, разве мать тебе мешает жить сейчас? Что она, стонет, просит, чтобы ты вернулся?
