Ничего и никогда не было простым.
Бенни вспомнил сон, который видел около месяца назад. Сон был повторяющимся, он снился ему четыре ночи подряд. Он играл с «Ржавчиной», но никак не мог попасть в ноты, выдержать темп, он терзал струны не в той тональности. Остальные музыканты все косились на него, и лица у них были озабоченные, вопросительные.
Вот так он себя и чувствовал со вчерашнего дня. Как будто разучился играть в такт со всем миром. Перестал попадать в ноты.
С другой стороны, когда он за последние десять лет чувствовал себя по-другому?
На кухне он сунул в микроволновку коробку с курицей и брокколи под сырным соусом и позвонил Мбали.
— Бенни, здесь настоящий бедлам. Они вызвали своих экспертов до того, как я успела позвонить нашим, из УРОВП. Конечно, они действовали из лучших побуждений, хотели помочь подполковнику, но… Если и были какие-то улики, их давно затоптали. А пострадавшего пришлось опрашивать в карете скорой помощи! Он точно не знает, откуда в него стреляли. Может быть, со стороны теннисных кортов. Но мы опросили теннисистов, они ничего не видели и не слышали.
— Ему попали в ногу?
— В лодыжку. Со второго раза. Бенни, снайпер стрелял дважды. Первая пуля попала во входную дверь. Сейчас мы ищем пули или осколки. Может быть, тогда что-нибудь поймем.
— Значит, с первого раза он промахнулся.
— Да. Первый выстрел не попал в цель.
Сидя за высокой стойкой, Гриссел ел курицу прямо из контейнера, без всякого удовольствия. Он сидел и смотрел на свой горный велосипед, который не снимал со стены уже две недели. Теперь у него нет времени, чтобы кататься по утрам. Приходится вставать раньше, чтобы успевать в пробках добираться до штаб-квартиры УРОВП в Бельвиле. Скорее бы закончили строить проклятые эстакады на шоссе N5! Чемпионат мира по футболу закончился, и шумиха со строительством тоже улеглась.
Надо было переехать поближе к работе, подыскать квартиру в одном из северных пригородов. Но переезжать Бенни не хотелось. Ему нравилось жить под самой Столовой горой, рядом с центром города. И вдали от Анны, от прежних проблем и забот. В Бельвиле много искушений; там находятся все его прежние места «водопоя», а также прежние дружки-собутыльники…
Да и вообще, кататься на велосипеде как-то расхотелось.
Жизнь — штука непростая.
Он встал, перешел к дивану и лег на спину, положив руки на грудь. Навалилась усталость от недосыпа; может быть, ему стоит вздремнуть — полчасика, чтобы в голове прояснилось.
