– А нам? – немедленно вмешалась в разговор Наташа.
Вообще ошарашенные всем происходящим после переноса «дроудессы» несколько притихли, не вмешиваясь в разговор и молча выполняя все команды старших. Однако сейчас девушки то ли начали отходить от свалившихся им на голову чудес, то ли в них заговорил инстинкт самосохранения, настойчиво требующий в подобных опасных обстоятельствах обзавестись чем‑нибудь понадежней текстолитового меча, но так или иначе, стоило зайти речи об оружии, как они немедленно вступили в разговор.
– Мы с Иркой‑то никакой магией не обладаем… Ни льдом кидаться не умеем, ни амулетов каких замудреных нет…– Произнеся это, она с нескрываемой завистью взглянула на сидящих рядом Софию и Ольгу.– А жить‑то хочется! И в случае чего за просто так погибать или с голыми руками от подобных кошечек отбиваться,– она кивнула в сторону выжженных пятен,– ну никак не хочется! – Девушка со значением посмотрела в сторону капитана спецназовцев.
– А навыки хоть какие‑нибудь у вас есть? – скептически поинтересовался Макс
– Ну из воздушек стрелять доводилось… Из лука опять же…
Разговор был прерван отчаянной пальбой, донесшейся со стороны развалин. Затем послышалось несколько взрывов, и из прикрепленной на боку Максима Петровича рации донесся хриплый голос Бориса Григорьева:
– Командир, мы, кажется, влипли. Нужна помощь. С гранатометами. И если у наших магов есть что‑нибудь аналогичное против бронированных целей, пусть тоже подтягиваются. Проблем на всех хватит!
* * *
«И зачем я только вновь согласилась идти в эту йеркову пустошь! Дура набитая!» – самокритично рассуждала Арейша, впрыскивая противоядие в бессознательное тело Джерау, распростертое перед нею на каменном полу заброшенного форта. Желудок скрутил очередной голодный спазм, и ей лишь с огромным трудом удалось подавить инстинктивное желание впрыснуть вместо лекарства пищеварительную жидкость.
Жвала протестующе заныли, когда она осторожно, чтобы еще больше не навредить и без того находящемуся почти при смерти соратнику, вытащила их из его руки, однако девушке все же удалось удержать в узде свои инстинкты.
«Вот поэтому‑то представителей нашей расы и не любят звать в команды искателей». Чтобы отвлечься от настоятельных требований желудка, арахнида испытанным приемом перевела свои мысли на безопасную философскую тему. Ведь, казалось бы, любой арахнид – это идеальный походный доктор. Интуитивный синтез в преображенных слюнных железах практически любых необходимых лекарственных, и не только, средств – от элементарных кровоостанавливающих до сильнейших антибиотиков, великолепных, никаким иным методом не получаемых противоядий или, наоборот, ядов, способных убить даже тварей пустоши,– подобный талант при первом проявлении паучьей мутации привел к тому, что всех новопреображенных арахнидов буквально расхватывали наиболее удачливые отряды поисковиков и просто охотничьи ватаги, промышлявшие в пустошах.
