И потому он категорически заявил, что ближайшие пятнадцать минут подполковник Квашенников вполне может обойтись и без его общества, но что он, разумеется, никоим образом не задерживает здесь уважаемого капитана Игнатьева, тем более что по тому ясно видно, что наблюдение за происходящим для него явно неприятно. Так что капитан со спокойной совестью может идти к начальству, дабы просить его об отмене активных действий против похитителей, а сам Рау подойдет чуть позже, как только закончит здесь.
Пожав плечами, Игнатьев коротко кивнул напарнику, оставляя его за главного, и поспешил наверх, по дороге забежав в комнату охраны и прихватив там кассету с записью от одной из расположенных в допросной камер.
* * *
– Где наш гость? – ворвавшись в свой кабинет, первым делом вопросил сидящего в кресле для посетителей Игнатьева Квашенников.
– В подвале,– коротко ответил Роман и, заметив, как спал с лица подполковник, поспешил уточнить: – Он захотел сам допросить задержанных и был столь настойчив, что я не смог ему отказать. К тому же до его вмешательства они упорно отказывались сотрудничать… Да, он просит немедленно притормозить все мероприятия по поимке похитителей. По его словам, очень важно, чтобы в течение ближайшего часа преступников никто и ничто не могло побеспокоить…
– Что???
– Разрешите доложить по порядку? Или лучше... вот кассета с записью камер наблюдения в подвале. На этот раз они работали безукоризненно… Только перед просмотром, чтобы не терять времени и во избежание лишних потерь, отдайте приказ о приостановке следственных мероприятий.
Пожав плечами, Квашенников отдал необходимое распоряжение, остановив начавший разворачиваться «план‑перехват», после чего проследовал в свой кабинет и, включив видеомагнитофон, расположился в кресле. Рядом с ним пристроилась София, которая с того самого момента, как они только въехали на территорию базы, молчаливо (что было для нее весьма необычно) следовала за ним по пятам, изображая из себя то ли телохранителя, как она это представляла по фильмам, то ли секретаршу‑сопровождающую. Тихая, спокойная и ни на кого не нападающая София – это было таким редким и приятным моментом, что в надежде продлить эти прекрасные мгновения Квашенников даже не предпринял ни малейшей попытки выставить ее за дверь.
В конце концов, рассуждал он, ну что такого уж чересчур неожиданного и секретного она может здесь увидеть, особенно если учесть, что он уже и так был вынужден разгласить ей практически все секреты этой операции. Да и подписку она дала… Видя бездействие начальства, Игнатьев вмешиваться не рискнул, лишь неодобрительно поморщился и громким шепотом сообщил подполковнику, что зрелище на экране никоим образом не подходит для глаз молодой девушки.
