Колян закинул внутрь еще гранату, а одну метнул за угол, в прибежавших на шум охранников.
Взрыв! Еще! Звон в ушах. Чад и вонь сгоревшей взрывчатки.
«Минус шесть, — удовлетворенно подумал Колян. — Где же Седой?»
Выстрел!
Бок Коляна пронзило раскаленное железо. Он рванул в сторону, уйдя из‑под обстрела и оглянувшись, увидел, что по нему палит повар, который выносил воду. Этот чертов кудесник кухни держал в руке ТТ и остервенело жал на спусковой крючок.
Ча–ча–ча–ча–ча!
Очередь из шмайссера перерубила повара пополам, залив его белый фартук «кетчупом». Колян прижал руку к боку, чувствуя, как тонкая горячая струйка крови стекает у него по бедру, ноге и затекает в башмак. Его трясло от холода, усталости, кровопотери. Раны болели, дергая, будто в них засаживали раскаленный гвоздь.
Колян двинулся вперед, заметив, что один из бежавших к нему охранников с улицы жив, шевелится и пытается подтянуть к себе автомат, кренясь на один бок и пытаясь отползти за угол. Подошел к нему, ногой выбил из руки охранника ствол и спросил:
— Где Седой? Где он прячется?!
Охранник что‑то злобно забормотал на своем языке и Колян, нахватавшийся на Кавказе чеченских слов, понял, что тот ругает его русской свиньей, неверным гяуром.
— Неверный ответ. Я спросил, где может прятаться Седой!
Колян взял в руку ТТ, направил в ногу охранника и выстрелил. Пуля перебила ногу кавказца в голени, тот взвыл и начал яростно материться уже по–русски.
— Повторяю — мне нужен Седой!
Колян выстрелил в другую ногу, прямо в коленную чашечку. Дикая боль заставила охранника дергаться в судорогах, хотя ее частично и перекрыл травматический шок.
— Следующая пуля полетит тебе в яйца, — проронил Колян. — Станешь полным уродом, и все мужики будут над тобой смеяться, и у тебя никогда не будет сыновей! Понял, сука?!
— Понэл! Понэл! Нэ надо стрылат! Там, в банкэтном залэ! Малэнькая двэрь за сцэной! Там у Сэдого комныта, там он отсыжывается! Нэ уби…
Охранник не договорил — пуля из ТТ снесла ему верхушку черепа. Оставить за спиной живого врага может только идиот.
Хромая, зажав рукой кровоточащий бок, Колян поковылял к банкетному залу. На подходе к темному, заполненному кислым дымом банкетного зала, он прочертил очередями крест–накрест дверной проем, сменил магазин и, передернув затвор, шагнул внутрь.
Интуитивно определив направление, бывший вояка зашагал в угол. В окна пробивался рассеянный свет, который помог Коляну рассмотреть узкую дверь в самом углу. Он попробовал открыть ее — заперто. Встал чуть сбоку, чтобы не словить рикошет, и стал длинной очередью палить в то место, где по идее должен был быть замок, закрывающий дверь.
