У первой попавшейся старушки Колян спросил, где найти Федорковых (так звали тех, кто продавал дом). Она охотно объяснила дорогу, с интересом осведомившись, куда едет незнакомец. Узнав, довольно закивала головой и подтвердила, что дом продается и что он в хорошем состоянии — все знают!
Проехав еще немного, Коля остановился у большого деревянного дома под железной крышей, украшенного резными наличниками в белой и голубой краске, с палисадником, в котором стояли три большие белые березы, наклонившие тонкие гибкие ветки к земле. Эти березы и стали главным ориентиром, который подсказала Коле встреченная бабулька.
Постучал в окошко. Занавеска колыхнулась, потом в тесовых воротах открылась калитка и вышла опрятная, чистенькая старушка в меховой душегрейке на плечах.
Коля сказал, что он приехал по объявлению, которое увидел в газете, и хотел бы посмотреть дом, если он, конечно, продается… Старушка засуетилась и пригласила нежданного гостя в дом.
Колян вошел в калитку и увидел просторный двор, в который можно было загнать не только легковую, но и пару грузовых машин. Сами ворота были мощными, из старого тесового леса, над ними — по всем канонам русского деревянного зодчества — нависал двускатный острый козырек, спасавший от дождя и ворота путника, который мог постучать в них непогожим днем.
В глубине двора стояла баня и большой сарай. За ними виднелся ухоженный огород с садом. Живности никакой не было — видимо, хозяева уже собирались покинуть дом и всю ее съели или распродали. Дом покоился на мощных лиственничных бревнах и был в отличном состоянии, только от времени чуть–чуть просел в землю из‑за тяжелого мощного сруба. Дому было не меньше ста лет. Но скорее всего — гораздо больше.
Через высокое крыльцо Колян и хозяйка прошли на веранду, которая длинной застекленной галереей тянулась вдоль дома. Там пахло луком и полынью, а в горшочках на подоконнике стояла герань и какие‑то незнакомые Коле цветы. Старые половицы почти не скрипели под весом Коляна, и ему подумалось — умели же строить на века, износу нет, а сейчас построят — уже через год балконы отваливаются и трещины по стенам идут.
Коляну вспомнилось, как он читал об архитекторе Лагутенко, который на государственный конкурс представил проект дома с микрокухней. В ней едва ли можно было стоять, как в пенале, а от всего мира ее отделяли тонюсенькие блочные стены. Каждая квартира проекта имела совмещенный санузел и крохотные комнаты — построить это чудо техники стоило недорого, и потому его проект прошел на–ура. Проклятый не одним поколением россиян, Лагутенко огреб огромные премиальные, а теперь в этих холодных, разваливающихся домах живут и мучаются люди, пишут петиции с требованием переселить их из тесных бараков, грозящих каждую минуту развалиться.
