Несколько секунд боролся с навязчивым желанием к чему-нибудь придраться и устроить разнос. Отвести душу, сделав другим гадость, чтобы не расслаблялись. С некоторым трудом, сумел его задавить, ограничившись мрачным взглядом. Не похоже, чтобы их это проняло. Ну и плевать.
Лестницы, винтовые, узкие, без перил, без лифтов. Ненавижу!
Вывалившись из дверного проема на площадку наружной лестницы, спускающейся во двор, остановился. Солнечные лучи, заливавшие все вокруг, ослепили яркостью красок. После темного нутра донжона, вид голубого неба над головой словно снял тяжесть с плеч. Пожалуй, я не ошибся, решив устроить прогулку.
Оглядевшись, отметил отсутствие какого-либо шевеления во дворе. Только в воротах, уже раскрытых, торчат парочка стражников, этим-то деваться некуда. А прочие, значит, разбежались, пугливые какие. Привыкли, что лорд им достался адекватный и доброжелательный, а я взял и коварно порушил эти иллюзии, аж на душе приятно становится, как вспомню устроенный вчера переполох.
Телега, уже запряженная гнедой лошадкой и с наваленной копной мягкого сена, дожидалась возле конюшни. А вот возницы не видно. Что ж, его проблемы.
- Доброго утречка, Ваша Милость, - раздался за спиной знакомый голос. И морда, тоже знакомая, в чем я убедился обернувшись.
- Это что ж ты натворил такого, что эконом тебя так невзлюбил, а? - поинтересовался я у Прохора, радостно щурившегося на меня против солнца. Влез на козлы, взмахом руки позвав возницу следом.
- Не скажите, Ваша Милость, - тщедушный, нескладный, бородатый и очень-очень хитрый, мужичок Прохор, вспрыгнул вслед за мной и ухватился за вожжи, разбудив дремавшую лошадку. Телега загрохотала по мощеному булыжниками двору, направляемая в ворота. - Господин эконом, у нас, очень мудрый и добрый человек. Знает, кому какое поручение лучше всего давать, кто его исполнить сможет, а кто и близко не годится.
Вынырнув из воротного тоннеля, медленно покатились с холма по мощеной дороге, к зарождающемуся под защитой замка городу. Дома тянулись вдоль берега, аккуратно разбиваемые, на улицы. Когда-нибудь их здесь станет много, настоящий город-столица вырастет. А пока... а-а, ну их.
- Оно, конечно, страшновато, - продолжал разливаться соловьем Прохор. Сиденье было жесткое и неудобное, но перебираться на мягкую солому в кузов, пока не тянуло. - Однако же и надбавка за этот самый риск, полезная выходит. Тем более, не абы кого везти приходится, а Вашу Милость. Опять же, если вдруг тать какой вылезет, так я и в ополчении послужил, всяко подсоблю, в отсутствие охраны-то... Ой...
