— Билли, только я задержусь минут на десять, максимум на четверть часа.
— По-моему, слишком долгое прощание с женой, — усмехнулся Билли.
— Да нет, не в этом дело. Я просто сам не знаю, что на меня нашло, но я сказал Леонарду Смайлзу, что меня больше по этому телефону не найти.
— Я не понимаю твоей хитрости, Чак. По-моему, это глупость, которая только усложнит нам работу.
— Не знаю, Билли, но у меня такое чувство, что Леонард Смайлз хочет нас подставить.
— И что, ты дал ему мой номер?
— Да нет, Леонарду самому пришлось дать мне номер, по которому я могу с ним связаться. Я обещал позвонить ему завтра утром.
— Чак, хорошо, что он не знает меня, не знает, что мы действуем вдвоем. Если он решит устроить тебе какую-нибудь гадость, я уж с ним разберусь, ты же меня знаешь.
— Спасибо, Билли. А пока, если тебе нечего делать, можешь пересчитать деньги в пачках. Может, он нас надул, вытащив по паре купюр из каждой пачки.
— Чак, ты же знаешь, Билли денег не считает никогда. Они у него есть, или их у него нет, остальное не важно.
— Но если ты так будешь рассуждать, то у тебя точно их не будет.
— Иди и долго не задерживайся.
— Я должен собрать все вещи. Я скажу жене, что уезжаю сейчас. Переночую у тебя, а там будет видно.
— Чак, если ты уверен, что мы с тобой поедем на побережье, то не забудь прихватить с собой снасти.
— Снасти я захвачу и обязательно прихвачу спиннинг с оптическим прицелом.
Чак, как и обещал, через четверть часа вышел из подъезда. Он огляделся по сторонам, неторопливо подошел к автомобилю, бросил на заднее сиденье тяжелую спортивную сумку. Билли бросил на багаж косой взгляд:
— Что, спиннинг, значит, ты захватил?
— Конечно, как видишь.
— А я, пока тебя не было, пересчитал деньги.
— И что?
— Все нормально. Как ни странно, сошлось. Правда, одну пачку пришлось пересчитывать трижды.
— Ну, Билли, ты мог натереть мозоль на пальцах.
— Ничего, это была приятная мозоль от приятной работы. Как жена?
— А, — Чак недовольно пожал плечами, — заплакала. Знаешь, мне иногда кажется, что она и на самом деле видит меня насквозь.
— А что слышно о дочке?
— Доктор сказал, что если будут деньги, ее можно прооперировать послезавтра.
— Послезавтра? — Чак как будто посчитал в уме дни, — послезавтра — хороший день.
— А что послезавтра?
— А ты разве забыл? Послезавтра — день моего рождения.
— Ты что, Билли…
— Помнишь, как мы праздновали когда-то?
— Конечно, помню.
От воспоминания о дне рождения Билли сделался грустным.
