— У него есть большой... большой... — Уилл запнулся, отвлекшись на белку, которая грызла в саду семечко.
Марта потрясла паренька за руки, чтобы тот обратил на нее внимание:
— Что у него есть, Уилл?
— Большой деревянный сундук, — ответил он, следя за белкой. — У кровати стоит.
— А что в сундуке?
— Мундир. Старый красный мундир.
Мальчик выдернул руки и помчался за зверьком, потрясая палкой.
Мундир, подумала Марта, разочарованная. Ничего особенного в мундире нет, если, конечно, в сундуке не спрятано что-нибудь посущественнее. Сахарная голова почти вся кончилась, и Марта задумалась, сколько сведений она сможет вытащить из мальчишки взамен на эти остатки или же на пирожок с мясом.
Весь день она то и дело задавала ему вопросы, но Уилл рассказал лишь то немногое, что слышал или видел собственными глазами: что Томас сражался со старым Карлом во время войны в Англии и что он всегда держит свой деревянный сундук рядом с изголовьем кровати. В конце концов Марта сдалась, да и Уилл уже начал смотреть на нее, как гусь смотрит на мясника, который стоит перед ним с пучком петрушки в одной руке и топориком в другой.
В ту ночь, лежа в постели, она обдумала то немногое, что рассказал Уилл, и решила, что, когда придет утро, сама напрямик спросит Томаса о его прошлом. Ее пальцы потянулись к тому месту под подушкой, где прощупывались ровные края красной книжечки. Марта еще не решилась вырвать, как собиралась, те страницы, которым доверила мучившие ее мысли. Книжка казалась ей какой-то единой сущностью, почти что живой. У нее имелись позвоночник и кожа, а под обложкой — жесткие, шелестящие страницы, бьющие по воздуху, как птичьи крылья. Выдергивать из нее блестящие листы бумаги значило то же самое, что выщипывать у живого гуся белые перья. Марте подумалось, что если она так и не решится уничтожить те сокровенные слова, придется прятать книгу от чужих любопытных взглядов.
Чуть забрезжил рассвет, а со стола уже были убраны последние тарелки после завтрака, и Марта объявила Пейшенс, что пойдет на реку за луком-пореем и что Томас должен ее сопровождать.
Когда Пейшенс удивленно подняла брови, Марта объяснила:
— Не ровен час, наткнешься на индейцев.
— Храни Господь тех индейцев, — пробормотал Джон, передавая своему старшему товарищу кремневое ружье.
Марта накинула на плечи шаль и, не оглядываясь, словно ей было ни к чему проверять, пошел Томас или нет, уверенно двинулась вперед. Когда они достигли насыпи, Томас обогнал Марту, а она попыталась идти так, чтобы попадать в его следы, оставлявшие глубокие отпечатки в мягкой глинистой почве. Они шли вверх по крутому склону холма, по ту сторону которого в низине протекала река. На полпути к вершине Томас сделал знак присесть на бревно и подождать, а сам неслышно исчез за гребнем, осторожно передвигаясь вперед сквозь мелколесье и расчищая прикладом ружья дорогу в зарослях папортника-адианта.
