Жена изменника | страница 37

Когда волк упал, Марта почувствовала, что чьи-то руки схватили ее за плечи, обняли и оттащили прочь от загона, потом развернули, начали трясти. Голова Марты свободно болталась из стороны в сторону, потому что от пережитого ужаса у нее внутри все обмякло и никаких сил больше не было. Она видела Джона, посеревшего и подавленного, глядящего на нее круглыми глазами, и свою кузину, босиком стоящую во дворе, с открытым ртом, в слезах, и обнимающую обоих детей, целых и невредимых. А ребятишки прятали лица в складках материнской ночной рубашки.

Над Мартой склонился Томас и обтер кровь с той стороны лица, где остались царапины от сломанных прутьев клети. Он поискал и нашел кровавый след волчьего когтя у нее на губе — туда могла попасть ядовитая слюна, которая, не ровен час, превратила бы ее в оборотня, и тогда Марту, как положено, приковали бы цепями к столбу, где она кричала бы и выла до конца своих дней. Томас отнес ее в дом, и там Пейшенс вымыла ей руки и лицо, а потом накрыла ее, дрожащую, стеганым одеялом.

Позже Марта стояла в круге света, падавшего от зажженных факелов, безмолвно наблюдая, как мужчины поднимают и кладут на землю тела хищников, волка и волчицы, одно рядом с другим — в смерти, как и в жизни. Огромными охотничьими ножами Томас и Джон сделали на туловищах продольные разрезы и разложили туши на две стороны, как крылья, потом вылили туда несколько ведер дождевой воды и вырезали внутренности. Наконец, когда обе туши были хорошо промыты и мужчины начали срезать шкуру с мышц и сухожилий, открыв под ними беззащитную розовую плоть, у Марты снова подкосились колени.

Бойцовая сука была невысока в холке, с сильно изогнутыми передними лапами и большой головой. Звали ее Свистунья, но не потому, что она издавала какой-то особенный свистящий звук, а потому, что его часто издавали другие собаки, когда она глубоко вгрызалась в их трахеи. Этот бой был ее пятнадцатым поединком, и хозяин Свистуньи, Сэмюэль Крауч, поставил на собаку довольно приличную сумму. Она была наиболее вероятным претендентом на победу, хотя злобный пес, с которым ей предстояло встретиться на ринге, был крупнее и моложе.

Двое помощников крепко держали за натянутые поводки обеих собак, благо те уже покрылись блестящей мантией из пота и слюны, а их разинутые пасти рвали воздух. Толпа, стоявшая вдоль круглых стен ринга, толкаясь, подалась вперед — каждый хотел получше увидеть бой. Поднялся шум, гораздо сильнее обычного. Те, кто уже сделали ставки, подбадривали своих людей, занявших места вблизи от ринга, и выкрикивали оскорбления, безобидные или не очень, тем, кто расположился напротив. Сэм Крауч встретился взглядом с тощим, мрачным человеком в дальнем конце ринга и едва заметно поднял подбородок в знак приветствия. Мрачный человек сплюнул и в качестве последней инструкции крикнул своему помощнику, чтобы тот крепче держал пса за поводок.