К черту! Что еще ему оставалось делать?
Он улыбнулся Кармен, та посмотрела на него удивленно, не понимая, что кроется за этой улыбкой.
«Что теперь?» — спросил он себя. Добраться до «Хижины Гейти?» Разыскать Фрэнки, который найдет выход?
Но как же долго они туда идут. А, ну да. Наркотик нарушает восприятие времени. Повышает чувствительность, время как будто течет медленнее.
Толпа, казалось, стала гуще, музыка — громче, огни — ярче. Рикенхарпа понесло. Он с трудом отличал реальность от собственных фантазмов. Представилось, что он молекула некоего энзима в кровеносной системе макрокосмоса. Подобный овердоз всегда накрывал его при сочетании Энерджайзера с сенсорной перегрузкой.
«Что я?»
Оранжевые неоновые стрелы с козырька над головой, шипя, сползли по стене на тротуар и попытались обвиться вокруг его ног, утащить в тинглерную галерею. В ее голографических витринах плоть переплеталась с плотью; к нему выплывали груди и задницы, а он, словно подопытная мартышка при виде банана, против своей воли реагировал на визуальный раздражитель классическим образом — стояком в штанах. «Звенит звонок — у собачки течет слюна», — подумал Рикенхарп.
Он оглянулся. Что это там за парень в темных очках? К чему темные очки ночью? Может, он из ВС?
«Не-е-е, чувак. Я тоже ношу ночью темные очки. Расслабься».
Он попробовал было стряхнуть с себя паранойю, но она оказалась как-то завязана на охватившее его сексуальное возбуждение. Каждый раз, как он замечал проститутку или порнографическую видеорекламу, паранойя вновь колола его скорпионьим жалом на хвосте подросткового гормонального взбрыка. Он чувствовал, как нервные окончания выходят из-под кожи.
«Кто я? Толпа?»
Рикенхарп понимал, что после длительного воздержания порог чувствительности к меску у него понижен.
Кармен, увидев что-то на улице, взволнованно зашепталась с Юкио.
— Что случилось? — спросил Рикенхарп.
— Видишь, серебрится? — прошептала она. — Вроде серебристого мерцания — там, над такси… Присмотрись, я не могу показать рукой.
Он оглядел улицу. Такси как раз выворачивало из-за угла. Электрический мотор взвыл: колеса утюжили кучу мусора. Окна машины были настроены на зеркальное отражение. Чуть выше и сзади реяла хромированная птичка, ее трепещущие крылья расплывались, как у колибри. Размером она была с дрозда, а вместо головы торчал объектив камеры. На алюминиевой груди имелся какой-то неразличимый знак.
— Вижу. Не знаю, что это.
— Думаю, ею управляют изнутри такси. Похоже на них. Пошли.
