Группа смеясь расселась в гримерке, похлопывая в ладоши и закуривая разные разности. Рикенхарпу они не предложили, знали: он не употребляет. Он упаковывал гитару, когда Хосе сказал:
— Ну ты голова!
— В смысле — он тебе мозгов чуток вставил? — спросил Марч, а Хулио только хихикнул.
— Ну да, — подыграл Понс, — мозгов, костей, почек…
— Почек добавил? Рик отлизал твои почки? Я сейчас блевану!
Обычные незлобивые подколки: группа все еще была в приподнятом настроении после удачного концерта и откладывала то, что неизбежно должно было произойти, пока Рикенхарп не спросил:
— О чем хотел поговорить, Хосе?
Хосе взглянул на него, остальные притихли.
— Я знаю, ты что-то задумал, — спокойно проговорил Рикенхарп.
— Ну, как это… есть один агент, Понс его знает, так он мог бы нас взять. Он с технарями работает, гонять нас будет по их клубам, это только начало, неплохое начало. Но чувак говорит, что мы должны выступать с подключенкой.
— Вы, ребята, зря времени не теряли, — проворчал Рикенхарп, захлопывая гитарный футляр.
— Мы, в общем, ничего такого за твоей спиной не замышляли, — пожал плечами Хосе, — чувак-то взял и предложил только вчера вечером. До сих пор не было случая нормально с тобой поговорить, так что… В общем, можно — в том же составе, только сменить имидж, название группы, репертуар…
— Мы потеряем, — возразил Рикенхарп, и чувство единения куда-то исчезло, — мы потеряем все то, что имеем. У вас ничего не останется своего, если будете дергаться в этом говенном кукольном театре.
— Рок-н-ролл — ни хуя не религия, — подал голос Хосе.
— Не религия, но определенное звучание. А вот что предложу я: написать новые песни в прежнем стиле. Сегодня мы хорошо выступили. Может, это начало, поворотный пункт для всех нас? Останемся тут, будем расширять аудиторию, завоеванную этим вечером.
Все равно, что кидать монеты в Гранд-Каньон: даже звона их удара о дно не слыхать.
Группа лишь смотрела ему в глаза.
— Хорошо, — сказал Рикенхарп. — Хорошо. Мы уже это проходили десять гребаных раз. Хорошо. Это конец. — Заготовленная для такого случая прощальная речь застряла в горле. Он повернулся к Марчу и сказал: — Думаешь, они тебя оставят? Тебе обещали? Ха-ха три раза. Сам подумай, чувак: на хера им барабанщик? Лучше по-быстрому учись программировать. — Он взглянул на Хосе. — Пошел ты на хуй, Хосе, — произнес он тихо.
Он посмотрел на Хулио, который делал вид, что разглядывает особо неразборчивую надпись на дальней стене.
