— Последний раз мы встречались с вами в Экс-ан-Провансе, в здании суда.
— На заседании суда департамента Буш-дю-Рон, — договорил майор. — Тяжелое воспоминание и для вас, и для меня.
— Тома бежал! В каком-то смысле мы вернулись к тому, с чего начали.
— К сожалению, да. Именно поэтому я пытаюсь понять то, чего не смог понять много лет назад. Его нужно найти, и как можно скорее.
Вошла секретарша и положила на стол толстую папку, перевязанную серой лентой. На папке большими буквами было написано зеленым маркером: «Отран».
— Вот его медицинская карта. Строго говоря, это профессиональная тайна, но я все же хочу дать вам порыться в этих документах, если они могут быть вам полезны.
— Я бы хотел заняться прошлым Отрана: хочу понять, что он за человек на самом деле.
— Это очень умный молодой человек. Он думает быстрее, чем вы или я. В этот момент он, несомненно, знает, что вы у меня и что мы роемся в его истории болезни, чтобы его поймать. С точки зрения психиатрии Отран — шизофреник, причем очень необычный. В архивах есть данные о том, что он иногда теряет связь с реальностью, то есть бывают моменты, когда Тома полностью отключается от внешнего мира. У него бывают слуховые галлюцинации в сочетании с верой в то, что его мысли ему кто-то внушил. И приступы жестокости, что редко бывает у других пациентов. Эта шизофрения была обнаружена у него очень рано, еще до подросткового возраста. Обычно она мешает больному нормально развиваться. Отран должен был стать идиотом, но он не слабоумен, даже наоборот. Его ум сопротивляется болезни!
— Именно поэтому вы проявили такой интерес к Отрану?
— Да.
— По-вашему, в каком умственном состоянии он находится сейчас?
Взгляд Кайоля долго блуждал по страницам медицинской карты. Потом он сказал:
— На ваш вопрос невозможно ответить. В лечебнице его, должно быть, держали в химической смирительной рубашке. Эти медикаменты действуют неплохо, но при условии, что их правильно применяют. Нет смысла объяснять вам, что, когда человек перестает принимать такие транквилизаторы, болезнь возвращается и его реакции совершенно невозможно предвидеть. Отран сейчас похож на гоночный автомобиль без руля. Возможны новые убийства.
Кайоль снял очки и потер руками глаза. Без очков его лицо стало другим — гораздо менее суровым и чуть-чуть простодушным оттого, что один глаз немного косил. Де Пальма расспросил врача о лечении Отрана в стационарах, но не узнал ничего нового.
В первый раз Тома оказался в психиатрической больнице в Марселе очень молодым. Потом его перевели в больницу Виль-Эврар, огромную психиатрическую лечебницу в Нейи-сюр-Марн, возле самого Парижа. В то время, когда Тома там лечился, это была одна из лучших больниц по технической оснащенности. Там больному подростку провели первоначальное лечение и курс довольно тяжелых процедур — психиатры называют это электроконвульсивной, или электросудорожной, терапией, а широкая публика — электрошоком. Этим способом лечат некоторые бредовые психозы, которые не поддаются лечению медикаментами. Тома в четырнадцать лет перенес восемнадцать таких сеансов. Значит, лечение продолжалось шесть недель, — такие процедуры проводят только три раза в неделю. Каждый раз врач искусственно вызывает у больного судороги, подобные эпилепсии, которые продолжаются примерно тридцать секунд.
