— Он лишь подтвердил то, чего я боялась, — сказала она.
— Я озадачен, — признался де Пальма. — Фортен потерял нож — это говорит в пользу того предположения, что он боролся. Но с кем он мог бороться? Кто-то ждал его у входа в пещеру?
— Возможно! — ответила Полина.
«Может быть, это кто-то из вашей команды», — подумал де Пальма и спросил:
— Пещера охраняется по ночам?
— В принципе да.
— Что значит «в принципе»?
— Охрана есть, но не всегда. У нас нет возможности все время стеречь вход или обратиться в охранную службу.
— Сегодня вечером, например, вход охраняют?
— Сегодня нет: из-за этого несчастного случая у нас все вверх дном. Но завтра он снова будет под охраной.
— Кто обычно этим занимается?
— Реми.
Полина взглянула вверх, на свет в окнах верхних этажей, и добавила:
— Это было у него настоящей страстью. Он ночевал на командном пункте, а иногда даже в пещере.
Де Пальма жил в двух шагах от клиники Ля-Тимон. Расставшись с Полиной, он залез в свою «Джульетту» и поехал обратно по длинному, окутанному темнотой бульвару, вдоль кладбища Сен-Пьер — самого большого некрополя в Марселе. Его квартира находилась в квартале Ла-Капелет, в домовладении «Поль Верлен». В этом домовладении были: парковка для автомобилей, несколько приморских сосен и иудейских деревьев [13]и три кубических бетонных здания, поставленные посреди сада, который когда-то принадлежал существовавшему здесь раньше монастырю Сестер Видения. Улицы Ла-Капелет носили имена коммунистов, бойцов Сопротивления, депортированных или убитых немецкими оккупантами: когда-то коммунистическая партия была могучей силой в этом квартале бедноты. Но после того, как завод по производству игральных карт, мастерские по изготовлению пробковых шлемов и сталелитейные заводы уехали отсюда, коммунистов здесь почти не осталось. Последние пролетарии, оставшиеся в квартале, по политическим взглядам были скорее фашистами.
Де Пальма родился в Ла-Капелет и был уверен, что никогда не уедет жить в другое место. Его удерживала здесь не любовь и не верность, а грусть о прошлом.
Он выполнил отработанный до мелочей ритуал: открыл дверь своей квартиры, положил пистолет на круглый столик рядом с телефоном и недоставленной почтой и перешел в гостиную: ритуал завершился музыкой. Полицейский вставив в дисковод диск с записями Жоржа Тиля. Время оставило царапины на сладковатом голосе знаменитого тенора.
— У тебе нет ничего поновей? — крикнула из кухни Ева.
Де Пальма поднял к небу взгляд, полный отчаяния. С тех пор как он стал жить с Евой, ему разрешалось уделять ностальгии так мало минут.
