Джейк кивнул. Настоящее старушечье жилище — во всем, начиная от мебели и заканчивая запахом отсыревшей пудры для лица. Просто невозможно пить виски в комнате с таким запахом.
— Ей было девяносто два, — сказал Бенни. — На прошлой неделе должно было исполниться девяносто три.
— Много.
— Да уж… Так что мне, может, тоже тут еще лет тридцать околачиваться. Надо бы найти энергию для чего-нибудь. Начать сначала.
На салфеточке расположился еврейский канделябр, тоже в стиле ар деко — массивный, угловатый и сделанный из серебра. Бенни предоставил Джейку созерцать канделябр в одиночестве, а сам возился с древней автоматической чаеваркой. Он совсем запыхался, пока вернулся к столу, но не из-за какой-нибудь болезни, а просто потому, что был таким толстым.
— Ты ведь меня помнишь? — решил развеять сомнения Джейк.
— Конечно. Ты Джейк — друг Джонни.
— Джонни убили пятнадцать лет назад.
Говорить это не было нужды. По тому, как задрожал в руках Бенни заварочный чайник, было ясно, что он знал и так.
— А что с Кевином Доннелли?
— Он тоже умер, — ответил Бенни, не поднимая глаз.
— Нет, я хотел спросить: ты его знал?
— Да, знал.
В таком случае оставался всего один вопрос.
— Кто его убил?
— Гэри Холлидей.
И как раз его-то полиция держит под присмотром в безопасной тюремной камере. Джейк вылил виски из бокала себе в чай и отхлебнул.
— Ты ведь всегда знал про Гэри Холлидея?
Старик кивнул. Джейк отхлебнул еще раз. Даже виски не помогало: все равно вкус у чая был такой, как будто его дня два заваривала в молоке с пенкой какая-нибудь старушка. Он швырнул чашку в безжизненное пространство комнаты. Казалось, долетев до верхней точки описанной ею дуги, чашка на мгновенье зависла в воздухе — прямо под абажуром — и только потом с разгону влетела в радиолу. Чашка разбилась вдребезги, чай мигом испарился на бакелитовой панели.
— Если захочешь что-нибудь в этой комнате переделать, — сказал Джейк, — обращайся за идеями.
В глазах Бенни читалось: «О, нет, нет, нет», а вслух он сказал:
— Вряд ли я на это решусь.
— Тебе ведь сейчас сколько — шестьдесят с чем-то? Да я уверен, что ты еще на многое решишься, ты даже сам не представляешь, сколько всего тебе по плечу. Ты знал о Гэри Холлидее и ничего не сделал.
Бенни довольно долго жевал внутреннюю сторону губы.
— Я ничего не сделал, — наконец сказал он. — Сколько раз я слышал, как люди говорят друг другу: они ничего не сделали — знали, но все равно ничего не делали. Я слышу это всю свою жизнь! Я — еврей, представляешь себе, сколько я всего понаслушался? И каково мне, как ты думаешь? Я знал о существовании монстра, но никому ничего не сказал. Хочешь знать, почему?
