Женщина в «Парикмахерской Бьюлы» бросает взгляд на хаски и произносит:
- На улице прохладно, поэтому собакам можно войти, но они должны оставаться у дверей. Санитарные нормы, знаете ли.
Я щёлкаю пальцами, и они сразу же укладываются рядом друг с другом на пол под деревом в горшке.
- Ого, у вас очень послушные собаки, - говорит, как я полагаю, Бьюла, а затем просит повесить моё пальто на вешалку и отводит к креслу. - Чего бы вам хотелось, дорогая?
Я указываю на висящую на стене громадную фотографию с фасоном причёски.Бьюла с изумлением смотрит на меня.
- О, милая, да вы шутите. У вас такие красивые, длинные волосы.
Я пристально смотрю на неё в ответ.
Через полчаса мы с собаками уходим. Теперь мои волосы выглядят так же, как у парня на фотографии.
На той же улице, что и «Парикмахерская Бьюлы», находится большой магазин яркой одежды с названием Гэп. Я оставляю собак в дверях и иду в мужское отделение. От искусственного света и зеркал кружится голова, но я делаю глубокий вдох и спускаюсь по лестнице на цокольный этаж. От спёртого воздуха и слабого освещения он похож на склеп.
Спустя двадцать минут я ухожу в новой одежде, бейсболке и чёрной куртке. Новый, синтетический рюкзак набит пятью футболками, красной кофтой с капюшоном, тремя свитерами и тремя парами джинсов. Купив обувь в соседнем отделе, я вешаю свою прежнюю куртку на меху и кожаный рюкзак ручной работы на уличный мусорный бак, в надежде, что его найдёт кто-нибудь типа той старушки в парке.
Затем мы с собаками направляемся в последний совместный пункт назначения.
- Это прекрасные хаски. Не скажу, что видела на выставках такие клейма. Где вы их купили?
Женщина пальцами ерошит мех Беккета и, присев возле него на одно колено, смотрит на меня снизу вверх.
- Моя семья выращивает их несколько поколений.
- Какая у вас фамилия?
- Вы позаботитесь о моих собаках? - спрашиваю я, скрестив на груди руки. Моё сердце обливается кровью.
Женщина поднимается на ноги.
- За содержание одной собаки мы берём пятьсот долларов в месяц. За двоих - девятьсот. Я позабочусь о них, как о собственных детях.
- Также сказали и в «Парикмахерской Бьюлы», - у меня срывается голос. Знаю, Беккету и Неруде она понравилась, и уже ясно, что ей можно доверять.
Видя мои чувства, она смягчает голос и интересуется:
- Сколько вас не будет?
Не желая расплакаться перед незнакомкой, я прочищаю горло.
- Не знаю. Но я вернусь за ними. - Покопавшись в рюкзаке, я быстро отсчитываю сумму и кладу ей в руку. - Здесь три тысячи долларов.
