Меня эта история почему-то взволновала. Я заходил по комнате, обдумывая, какой Чувалу дать совет.
— Ну что ты наделал, Чувал! — говорил я. — Зачем ты обижаешь старого человека? Он перед каждым сопляком шляпу снимает, а ты… Это высокая культура, учти! А что, если этот прекрасный человек решил, что он тебе неприятен?
— Вот и я об этом думаю! — сказал Чувал. — Быстроглазый, придумай-ка что-нибудь!..
— Придумаю, — сказал я. — Ты, случайно, не говорил в присутствии старика: «Какой неприятный»?
— Да ты что!
— Ну да, конечно, — сказал я. — Ты на такое не способен. Но есть такие: ранят в самое сердце, а потом радуются. Есть, есть, Чувал, не удивляйся! Сиди спокойно, я вот еще немного подумаю и избавлю тебя от твоих мук.
Минуты две я ходил по комнате, и мне все стало ясно, и план появился.
— Все дело в том, Чувал, — приступил я к спасению человека, — что ты не догадываешься, сколько радости в движении. Я давно это заметил. Ну-ка сделай вот так руками. А теперь так! А теперь, пожалуйста, ножкой вот так. Скажи, тебе все это доставляет радость? Нет! Может, ты и бегать не любишь?
Чувал ответил, что бегать — еще так-сяк, пожалуй, нравится.
— Ты скованный человек! — сказал я. — Тебе же все равно, что дома сидеть, что по улице ходить, тебе безразлично, что твои ноги и руки проделывают. Ты закрепощен, как говорят спортсмены, ты связан — в общем, задеревенел. Куда тебе здороваться со старым поляком! Ну-ка догадайся, что в срочном порядке тебе нужно? Не можешь? Кружок современных танцев. У нас тут неподалеку, в клубе полиграфистов, такой кружок есть. Я тебя запишу. А пока что давай научимся самому необходимому.
Минут пятнадцать я обучал Чувала перед зеркалом снимать шапку и кланяться. Хиггинс тоже решил подучиться — я ему принес из прихожей папину шляпу. Дело шло совсем плохо. Я обнаружил, что голос у Чувала тоже задеревенел. «Приветствую вас! Как поживаете?» он произносил таким тоном, что можно было подумать, он собирается съездить тебя по челюсти.
— С таким голосом, — сказал я, — только в грабители. А ну давай попробуем другое. Ну-ка расслабься. Жаль, что у тебя нет очков. Один мой знакомый десятиклассник при встрече вместо шапки снимает очки и говорит: «Салют, милейший!»
Мы испробовали с Чувалом новый вариант. Так как очков у него не было, он просто прикладывал ладонь к виску. Дело пошло, он все больше и больше веселел. Я уже прекратил занятия, а Чувал все прикладывал руку к виску и выкрикивал: «Салют, милейший!» Он сказал, что при первой же встрече вот так, раскованно, поздоровается с Эдуардом Казимировичем.
