Сегодня случился маленький прорыв. Архивариус доверил мне выдачу диссертационных и дипломных работ прошлых лет. Хотя стеллаж находился недалеко от перегородки, я утешала себя тем, что продвижение маленькими шажками вглубь архива - тоже неплохой результат. Нужно лишь показать начальнику свою исполнительность и завоевать его доверие.
Забегавшись, забыла о разъедалах, спрятанных среди пальм. Отработав положенное время, на обратном пути я вытянула шею, надеясь разглядеть, живы ли растения, но увидела лишь синий уголок пакета. Если мягкий климат архива не реанимирует кустики, придется хоронить их в мусорном бачке туалета.
День закончился умопомрачительной зубрежкой, и к полуночи я завалилась в кровать, приготовившись во всеоружии отразить атаки Лютика на завтрашней защите работ.
С утра я опять проспала и проснулась благодаря побудке Аффиным тапком в стену. Второпях драла спутавшиеся волосы и с трудом придала им более-менее пристойный вид. В результате, опоздав, примчалась в столовую и приготовилась пререкаться с Мелёшиным, а столик в углу пустовал. Незанятый угол в переполненном зале смотрелся странно, и на меня начали коситься. Обычно мое присутствие оставалось незамеченным среди питающейся компании Мэла, но сегодня одинокие посиделки выглядели бельмом на глазу. Выждав для приличия десять минут, к окончанию которых сапог раздраженно выстукивал похоронный марш, я сорвалась и, словно огнедышащий дракон, помчалась в аудиторию.
Не успели вчера тепло распрощаться, как Мелёшин подложил очередную гадость, не предупредив, что не придет в столовую. Что ж, его утренний каприз явился отличным поводом разорвать долговой договор.
Поразмыслив таким образом, я в приподнятом настроении встретила появление Лютика в аудитории. Очевидно, Лютеций Яворович прошел курс психотерапии, поскольку перемешался ровно и вел себя спокойно, лишь изредка вздрагивая от резких и громких звуков.
Должников и желающих добраться до экзамена набралось видимо-невидимо, и мне не посчастливилось пробраться к преподавателю в числе первых и наглых студентов. Пришлось терпеливо ожидать, нагнетая волнение и дрожание всевозможных конечностей.
Мелёшин не объявился на консультации. А зачем ему? Он и так всё знает.
Наконец, подошла моя очередь. Как ни странно, Лютик одобрил темы работ, их подачу и похвалил за проведенный анализ. Напоследок усадил меня на первый ряд и вручил листочек с двумя задачами.
- Решите, Папена, и гуляйте до понедельника, - пропищал, хлопая огромными ресницами, увеличенными линзами очков.
