разных вариациях. Это самое любимое блюдо молодежи подвергает немалым испытаниям
кулинарные фантазии их матерей, к слову сказать, трех родных сестер, ответственных за
угощение. Изредка бывают тортильи. Я имею в виду тортилью по-испански, с картофелем,
которая требует времени и трудов. По этой самой причине она и готовится на ужин очень
редко. Обычное блюдо на ужин – яйца, вернее, яичница-глазунья, как они говорят, омлет
по-французски, или же просто поджареная. И в том, и в другом случае яичница, должно
быть, восхитительна, поскольку Бегония-мать говорит, что нужно видеть, как хороши
деревенские яйца, которыми торгуют монахини из монастыря, эти бедняжки, зарабатывающие себе право на жизнь в молитвах и тишине, продавая продукты со своих
садов, огородов и скотных дворов, выполняя художественную штопку рубашек, прожженных горячим пеплом сигареты, и безупречно отстирывая и отутюживая льняные скатерти и салфетки, которые появляются на столе в дни больших торжеств и заляпываются пятнами от различных соусов и вин.
Это и есть обычное, внутреннее загрязнение домашнего очага. Но ведь жизнь-то по большей части протекает не внутри семейного очага, а снаружи. Ребята живут дома только
во время завтрака, обеда или ужина за вечно шатающимся, скрипучим кухонным столом,
который для этого то раскладывается, то складывается, или во время частых трапез не
ко времени. Я имею в виду не бутерброды по вечерам и даже не эти вкусные сдобные
булки, которые обычно приносит тот, кто всем заправляет, и которые ребята уничтожают
по утрам за поздним завтраком. Я говорю об этих вечеринках, визитах и о той гадости,
которую они постоянно приносят в этот дом, сам не понимаю почему. Одной только шелухи от семечек всегда в избытке. Гости чаще всего приходят с пакетами этой жареной картошки, имеющей различные вкусы, с фисташками и, особенно, с какой-то пакостью в малюсеньких разноцветных пакетиках, имеющих странные названия, которые я так никогда и не смог запомнить. Уксия и Хайме тратят уйму денег на подобного рода продукты– редкостную гадость ядовитого желто-оражевого цвета, имеющую вид жирных дохлых червяков. В этой столице не меньше грешат этим и взрослые. Тот, кто всем заправляет, в последнее время довольно безотказный, всегда был против часто повторяющихся дружеских посиделок за ужином. На его лице ясно написано явное нежелание подобных мероприятий, когда Бегония-мать, большущая энтузиастка и зачинщица подобных сборищ с обжираловкой, сообщает ему об ужине в клубе или о празднично-гастрономическом экскурсе, устроенном ею в Бильбао, или Витории в дни тамошних праздненств. Впрочем, она никогда не ставит это себе в заслугу. Я услышал язвительный комментарий того, кто всем заправляет, что он не столько ужинает, сколько оплачивает ужин. Однако теперь он с ней не воюет, поскольку это
