ЛГ». Она хотела поговорить именно со мной, и я дро-
жала от страха и нетерпения.
ПРЯМОЙ ЭФИР 19
Алла Николаевна спросила:
— Сколько вам лет?
Я гордо ответила:
— Девятнадцать.
Далее она поинтересовалась, на каком курсе
я учусь, и выяснила, что я только что окончила пер-
вый курс.
Следующий вопрос не застал меня врасплох: — Как вы оцениваете значение этих писем?
Я сообщила, что уже написала целую статью
про Блока и Зою Звереву, где привела самые интерес-
ные выдержки из писем.
Алла Николаевна взбодрилась и спросила:
— Сколько у вас получилось?
Этот вопрос тоже не заставил меня долго думать, не менее гордо я ответила:
— Шесть листов!
И тут трубка испуганно затихла. Это было так
неожиданно и страшно, что я перестала дышать.
Но через паузу вежливый спокойный голос кандида-
та философских наук Аллы Латыниной (кстати, мамы
известной журналистки Юлии Латыниной) уточнил: — Ниночка, вы имеете в виду печатные листы
или листы, напечатанные на машинке?
Я понятия не имела, что такое «печатный лист», и только по приезде в Москву узнала, что это 24 обыч-
ные страницы машинописного текста. Было от чего
удивиться! Далее все было как во сне: я надела са-
мый красивый мамин трикотажный костюм, сделала
прическу, села на поезд, приехала, попала под дождь, долго искала здание «Литературки» на Цветном буль-
варе, нашла, сообщила каждому встречному о том, НИНА ЗВЕРЕВА 20
что у меня в сумке настоящие письма Блока, после
чего одним из сотрудников редакции была отконво-
ирована в кабинет Аллы Николаевны.
Он привел меня и сказал:
— Алла, тут к тебе приехала милая девушка
из провинции.
Улыбнулся — и скрылся.
Алла Латынина напоила меня чаем и даже хоте-
ла накормить, но у меня именно в этот день начал-
ся страшный токсикоз — я была беременна первым
ребенком, поэтому с испугом отказывалась от еды.
Мне казался сумасшедшим тот мир, в который
я попала, — у Аллы Николаевны в кабинете сидела
подруга и ныла о том, что за ней ухаживает Евгений
Евтушенко, но он ей так надоел, так надоел… Я знала
все стихи Евтушенко наизусть и готова была бежать
на его концерт на край земли. Фифа в кабинете раз-
била мои иллюзии в один миг, почему-то я ей сразу
поверила. В зеркале я видела свое отражение — мо-
края курица в костюме с чужого плеча, да еще и с ток-
сикозом.
Но уже на следующее утро мир стал другим —Алла Латынина мудро руководила моими поездками
по Москве, я познакомилась с Андреем Турковым, побывала в архиве, где нашлись письма Зои Звере-
вой к Блоку, и переписка, как говорят, воссоедини-
