ПРЯМОЙ ЭФИР 179
койно. Были майские праздники. Мои внучки были
еще очень маленькие, и я с радостью «работала ба-
бушкой». И все же пришлось отправиться в Городец
на почтамт.
Сладков очень взволнованно проорал, что мне
срочно надо ехать в Москву получать орден из рук
президента Ельцина. Я похихикала в ответ и сказала, что он мог бы придумать что-нибудь более сногсши-
бательное, и попросила сказать, что на самом деле
случилось. Мы с ним работали в «Вестях» и обязаны
были всегда оставаться на связи. Я была уверена, что речь идет об очередной срочной командировке.
Но Сладков клялся и божился, что это правда, и мне
срочно надо ехать в Москву получать орден. Ко мне
в деревню уже выехал водитель, потому что вручение
будет завтра.
Действительно, вскоре приехал наш водитель Во-
лодя Максимов и потрясенно сообщил, что телефоны
в офисе разрываются от звонков. Но я не понимала, как это может быть правдой, если я вообще не в кур-
се?! Я не подавала никаких документов и анкет, никто не спрашивал моего согласия на выдвижение
в какие-нибудь списки. В общем, в полном беспамят-
стве заехав домой за своим ярко-розовым костюмом, я поехала в Москву и еле успела к церемонии.
Меня закружили разные люди, которые давали
инструкции — где стоять, что говорить. В ту пору
Российское телевидение возглавляли Эдуард Сага-
лаев и Анатолий Лысенко. Они оба улыбались мне
и всячески поддерживали. За пять минут до начала
церемонии мне сообщили, что выступать от имени
всех награжденных тоже придется мне. Но свое я уже
НИНА ЗВЕРЕВА 180
отбоялась. Парадоксальность и неожиданность ситу-
ации были настолько сильны, что я, как говорится, «расслабилась и решила получать удовольствие».
Ельцин приехал на Шаболовку по случаю 5-летия
Российского телевидения (с чем, собственно, и были
связаны наши награды). Позднее я узнала, что меня
включили в список по требованию из Кремля, так
как в первом варианте списка не оказалось ни од-
ного человека «из регионов». Как только попросили
назвать достойную кандидатуру из региона, сразу
всплыла моя фамилия. Сагалаев неоднократно шутил
на эту тему: «Ты самая известная москвичка в Ниж-
нем и самая популярная нижегородка в Москве».
Наконец в студию секунда в секунду вплыл боль-
ной и грузный Ельцин, которого я с трудом узнала.
Шел 1996 год. Это было время между двумя турами
его последних выборов, и ситуация, как мы сейчас
знаем, складывалась не в его пользу. Я помнила его
совсем другим — сильным, могучим уральским бога-
