— Полный хаос, — Цу’ган не смог удержаться от презрительной улыбки, блеснувшей на чёрном лице. Не темнокожем, но истинно чёрном, словно оникс, и таком же твердом. Алый шип бороды торчал из подбородка воина, словно указующий перст обвинителя, пока он наблюдал за толпой через одну из смотровых щелей «Неумолимого».
— Они хотят выжить, — глубокий голос Претора звучал спокойно, но его не мог заглушить даже рёв двигателей «Громового ястреба».
— Дорожить собственной жизнью — не такая уж большая слабость, — прибавил он, догадываясь, о чем думают остальные космодесантники.
Цу’ган повернулся, и скрытые сервоприводы терминаторской брони, жужжа и пощелкивая, помогли ему сместить громоздкое тело. Красные глаза воина пылали в сумраке отсека. Движения в тяжеловесном доспехе давались не без труда, но Цу’ган, превыше всего ценивший силу, оставался доволен возросшей мощью.
Он окинул взглядом остальных воинов отделения.
Анкар и Кай’ру стояли неподвижно, словно почетные стражи. Грав-фиксаторы пришлось расширить, чтобы застегнуть страховочное снаряжение на их могучих телах.
Гатиму, «копье», помазывал пеплом тяжелый огнемёт. Проведя широкую черту пальцем в латной перчатке, он изобразил на конце полосы голову змия. Стилизованный рисунок обозначал Калимара, создание, сраженное воином у подножия горы Смертного Огня, шкуру которого он теперь носил, словно мантию, на левом наплечнике. О, сколь собранно, сколь сосредоточенно вел себя Гатиму.
Претор, сержант отделения, ветеран более чем сотни кампаний и герой ордена. Не считая Цу’гана, он оставался единственным, кто ещё не надел шлем. На лице и голове Претора не было ни единого волоска, кожа сверкала, отполированная до зеркального блеска его жрецом-клеймовщиком. Шрамы на щеке и три платиновых штифта выслуги лет над левой бровью являлись знаками долгой, почетной службы, как и терминаторский доспех сержанта, украшенный изысканнее брони Цу’гана. Его пластины, отделанные мастером-оружейником, скрывались под геральдическими символами змиевых голов и позолоченных лавровых венков. Накидка из шкуры саламандры спускалась с плеч почти до самого пола.
Претор неласково глянул в ответ.
— Надень фиксаторы, брат. Не так уж долго осталось.
Повинуясь, Цу’ган занял свое место, по-прежнему находя непривычными ощущения от ходьбы в тактической дредноутской броне. Впрочем, он расслабился, как только опустились толстые металлические захваты, зафиксировав доспех магнитными замками.
