Чаще всего Ирина и Анатолий, выходя из дому, расположенного неподалеку от Садовой и Египетского мостика, бродили вдоль каналов. Оба особенно любили канал Грибоедова — в узорах его решеток они узнавали повторяющееся сплетение греческих лир. Гуляли под руку, в легких плащах, распахнутых или застегнутых, еще без шарфов, иногда переходя по мосту на другой берег канала, если строительная площадка не перегораживала путь. Мосты они очень любили, так любили, что всегда шли по мосту молча.
Большинство прохожих обгоняли Ирину и Анатолия, которые, никуда не спеша, уверенно глядели по сторонам. Те, кто видел их, не могли себе представить, сколько еще жара сохранилось в их браке спустя тридцать лет. Ирина и Анатолий вспоминали свою юность без тени улыбки. Не прошло и двух месяцев после их первой встречи в коридоре экономического факультета, как они поженились, — главным образом из-за ключа от дачи в Солнечном. А в эти месяцы они по ночам встречались в Юсуповском саду, потому что комнаты у них не было, а разойтись после первых поцелуев они уже не смогли. Они всегда делали только то, что было необходимо в данный момент, и в то же время проявляли предусмотрительность, и в отношении детей тоже. Анатолий, ухмыляясь, называл это их кухонной диалектикой, и будущее выглядело еще светлее, чем настоящее.
Хотя Ирине и приходилось теперь носить на своих маленьких ножках несколько лишних килограммов, а на руках у нее нарос жирок, колыхавшийся, когда она что-нибудь делала на кухне, Анатолию она казалась трогательно красивой. Он-то видел себя в зеркале, только когда брился, и не имел ничего против, если Ирина, подтягивая за петельки пояса его слишком низко спустившиеся брюки, запускала руку под рубашку и легонько пощипывала волоски у него на животе.
Они уже так долго жили вместе и так часто ходили одной дорогой, что, несмотря на разный рост, шагали в ногу. Сами они называли эти прогулки патрулем. Сумка на руке у Ирины висела, как обвисший флаг. А если удавалось достать что-нибудь в очереди по дешевке, она, уже набитая до отказа, как мешок картошки, оттягивала руку Анатолия, на которой никогда не оставалось следов от ручек.
На Сенной они обошли все киоски с обеих сторон, обсудили, что в них продается, заглянули на овощной базар, поторговались, в конце концов все равно так ничего не купили, не пропустили и аккордеониста в военном кителе и подали ему, не обманув его ожиданий. Вообще, ни копченая колбаса, ни сыр, ни желтые яблоки, ни другой дефицит в государственных магазинах никогда не соблазнял ни его, ни ее настолько, чтобы терять время в очередях. Их давно уже все это не прельщало. Только когда речь шла о билетах в Мариинский театр, они готовы были на все.
