Но новый директор набросился на нее, словно заранее, в редкие часы досуга, заучил свою роль: не знает она, что ли, с кем разговаривает… какой еще ерунды она от него потребует, — и начал активно помогать разжимать кулак Гаврининой. К такому нападению она оказалась явно не готова, и — зажигалка с флакончиком покатились из разжавшейся ладони на пол. Стекло разбилось. Гавринина упала в обморок.
Ее правая ладонь так кровоточила, что пришлось ее перевязать, пока сама она без сознания лежала на плитчатом полу. Потом ее отправили домой.
Она больше не появилась на работе, и никто не знал, где она и что с ней. Растворилась в пустоте. Только аромат у входа напоминал фотокорреспонденту и директору об Анне Гаврининой. Однако уже к осени снова стало пахнуть, как по всему дому, и оба избавились от неприятного воспоминания.
НАКОНЕЦ я уступил натиску Олега Давыдовича. Мне надоели его звонки — он наседал на меня, настойчиво приглашая как-нибудь в выходные вместе с его семьей поехать на дачу. Мы встречались всего дважды, и дважды нас представляли друг другу, оба раза мы пытались завести разговор, но только смущенно вертели в руках пустые стаканы, а разговор так и не получался.
Хоть он и был директором самого большого автосалона в Петербурге, у Олега Давыдовича — он просил меня называть его просто Олегом — не было служебного автомобиля.
«Что делать?» — говорил он и меланхолически улыбался. Что же делать, если два судна с «джипами» и «крайслерами» застряли на таможне?
Каждый день он устраивал уборку, давая указания вывесить флажки, вымпелы то в одном месте, то в другом и играя со своим секундомером. Кроме того, он готовился к отдыху в выходные дни. Поэтому-то он никогда не забывал позвонить мне и в очередной раз описать прелести пребывания на русской природе. Это нужно прочувствовать — такой воздух, а какие ягоды и грибы, а главное, эта осенняя листва…
Наталью Борисовну, жену Олега Давыдовича, я впервые увидел на заднем сиденье черной «волги» рядом с обеими их дочерьми — одиннадцати и двенадцати лет. Наталья Борисовна была очень красива и все время молчала, пока Ира и Аня демонстрировали свое знание английского, приобретенное в частной школе.
«You know…» — начинали девочки каждое из своих прекрасно интонированных английских предложений.
И Олег Давыдович, который не знал английского, казалось, весь размякал при звуке их голосов.
Через два часа пути Наталья спросила меня: «Вы кого больше любите — Толстого или Достоевского?»
