На что?! Без работы сижу. Карман пуст.
Поумнел Фрол — понял. Допрежь не разумел. Счастье прямо с неба грохнулось, манной. Чего ж не взять? Дают — бери, бьют — беги. Фрол взял.
«Елизарыч, а, Елизарыч, — басил зампредседателя Степан. — Заворачивай, покалякаем. Шея вот не гнется, продуло, видать. У меня холодец свиной, грудинка, пельмени со сметанкой. Кисель жена варила. Настоечки дерябнем клюквенной. Ваське — потрошков от пуза».
Фрол заворачивал. Жалко, что ли?
Уж и забыл, когда у плиты стоял, готовил. Кто гость дорогой? — Фрол. Кто званый? — опять Фрол. Пожалте, просим. Это для Василия. Котище-то у тебя! Мне б такого.
Уплетали за обе щеки. Вдвоем. Пока кот трескает, и хозяин вволю перекусит. Хлеб да соль, как говорится. Хлебом сыты, хлебом и пьяны. Подносили стопочку, не без того. Угощали щедро, вдругорядь и пощедрее. Сыром в масле Обормот с Фролом катались. Обормот-то и после не жаловался, а вот Фрол…
Избаловался Василий: блажить принялся, характер проявлять. Ему — Васенька! родненький! А он понюхает, понюхает, морду скривит — и за порог. Страшно подумать, дорогущую финскую колбасу жевал и выплевывал; окорочок, ежели подгорел, не трогал; на сало фыркал, перченое, мол. Звиняйте, перченое не ем. Скотина пушистая.
Фрол, конечно, очень расстраивался, что деньгами нельзя, и презентами нельзя, и вообще — ничем. Не впрок. Пробовал поначалу-то. А толку? Договорился с Ванькой-трактористом огород вспахать, так лучше б сразу в урман пошел, на болотище, там сговариваться. С коробом, ну. Здрасьте, наше вам, как живется-можется? Придумали, то есть, словечко — по грибы. Грибов в том лесу отродясь не водилось.
Когда старики намекнули, мол, котофей твой приблудный — по всем мастям… Смекаешь? И приметы перечислили, включая голубой и зеленый глаза. Стало быть, выкормил животину, по праву владеешь. Законный хозяин. Фрол слушал, наклонив лобастую голову. Года два ему, шамкали деды, щупая Обормота корявыми дланями и заглядывая в пасть. В самую силу вошел. Давай уже, Фрол Елизарыч, мочи нет. Артрит, подлый, замучил. И позвонки, слышь, хрустят? И в боку колет, и сердечко пошаливает. Магарыч? — уважим, от и до. Ешь, сколь влезет, пей, доколь не лопнешь. Но учти, с котом на пару.
Впервой-то Фрол купился. Михалычеву подагру враз починили; хилый Никодим сиял блаженной улыбкой, от грыжи избавившись; баба Надя клюку в чулан сунула, молодухой скакала. Прочие очередь занимали, на неделю вперед: врачевание шло строго по порядку — человек в день, и точка.
