На улице я поставил коробку на заднее сиденье, сержанта посадил рядом с собой, обошёл машину, сел за руль, и мы тронулись в путь. Мы оба молчали. По-видимому, нам не о чем было говорить. Но когда я остановился перед светофором на Двадцать третьей улице, она вдруг сказала:
— Можете сделать мне небольшое одолжение?
— Вряд ли. А что нужно? Позвонить вашей сестре в Вашингтон?
Она не то фыркнула, не то булькнула. Три часа назад её смешок мне очень понравился бы.
— Нет, — ответила она, — не столь сложное. Просто остановиться на минуту там, где можно. Я хочу кое-что у вас спросить.
Загорелся зелёный свет, и мы тронулись. В следующем квартале я увидел свободное место у тротуара, подъехал к нему, остановился и выключил мотор.
— О'кей. Спрашивайте, что хотите.
— Надеюсь, ваш глаз вас не беспокоит?
Она говорила таким тоном, каким сержант не обращается к майору. Исчезли понятие о рангах и субординационные барьеры. И в то же время я осознал, что она вовсе не собирается совратить меня прямо здесь, на Шестой авеню, запруженной машинами, но намекает на то, что мы способны на естественное и здравое взаимопонимание.
— Нет, не беспокоит, — ответил я. — Это всё?
— К сожалению, нет. — Она повернулась ко мне лицом, я тоже повернулся к ней. — Хорошо, если бы наши отношения свелись только к обмену легкомысленными фразами. Не сочтите за банальность моё признание в том, что я наслышана о вашем уме, хотя и себя считаю неглупой. Будь я дурой, я могла бы попытаться вскружить вам голову прямо здесь, по дороге к Ниро Вулфу, но я достаточно хорошо соображаю, что с вами этот номер не пройдёт.
— Хотя вы неплохо умеете управлять своими губами и глазами, — усмехнулся я. — Особенно голосом. Чем вы и воспользовались, попросив меня остановиться.
Она кивнула.
— Скажите, Ниро Вулфу важна эта коробка, чтобы посмотреть, не захватила ли я чего-либо, мне не принадлежащего?
— Нет. — Я не мог понять, к чему она клонит. — Это его вовсе не интересует. Ему нужен чемодан полковника Райдера. По-видимому, и вам тоже. Придётся тянуть жребий, кому чемодан достанется. Всё?
— О, господи! — нахмурилась она. — В каком же трудном положении мы оказались! Но ему неизвестно, что вы везёте чемодан… что вы его нашли.
— Конечно, известно.
— Нет, не известно. У вас не было возможности сообщить ему об этом.
— Но он знает, что раз послал меня, то чемодан уже в пути или скоро прибудет.
— А вы никогда не промахиваетесь, не так ли? — Она покачала головой. Её тон свидетельствовал о том, что по выполнении задания она не возражала бы немного развлечься. — Нет, он не может быть уверен. Откуда ему знать, взяла ли я чемодан домой или куда-то перепрятала? Как мне и следовало поступить, видя, что вы крутитесь рядом. — Она положила руку мне на плечо, вроде бы машинально, словно там ей место и было. И дружески мне улыбнулась. — Думаю, вы бы удивились, если бы я предложила вам десять тысяч долларов за эту коробку… И её содержимое… С условием, что вы про неё забудете. Идёт?
