Подошел, послушал Витю и говорит, а тон — кругом ровно холодней стало:
— Боец Косов, займите свое место в машине, с нарушителями я сам разберусь. — А на обратной дороге добавил, что, мол, позорите вы, Косов, честь и звание пожарника.
* * *
Вот так и жили. Зима прошла, весна наступила. Любо вокруг, тепло. Нет тепла только между ними… А тут и пожар случился. До тех пор, кроме будок, ничего и не горело. Новеньких, что о пожарах спрашивали — часто, мол, бывают, — по три раза плюнуть заставляли; чепуха, конечно, но все спокойнее.
А загорелась та самая хибарка, которую ломать собирались. Небольшой подвальчик там был, ветошь промасленная и вспыхнула.
Караул у Морозова — одно отделение, и то неполное.
По тревоге вчетвером выехали. Кроме Морозова и Косова — студент Саша Глазков, Шаламай его на работу принимал, да шофер Истомин — тоже ни на одном пожаре еще не был.
Пожар-то небольшой, кабы наверху — и машины не надобно, такой костерок и звено пионеров затушит. Но в подвале любой пожар опасен. И не огня тут порою бояться приходится, а дыма. Чего не вытворяет он с пожарными да погорельцами. Только затушат иной подвал и жильцы — кто с разрешения, а кто и тайком — по квартирам разбредутся: на одежду да вещи свои посмотреть, а уж тут он себя и покажет. Прогорит ли перекрытие или пожарные по надобности пол вскроют, а только вроде бы и не тушили — дыму до девятого этажа, да чем выше, тем гуще. А с девятого этажа не больно прыгнешь и лестницу тоже специальную надо. Не сладко в подвалах и пожарным. Температуры высокие, а дышать нечем. В иных подвалах и отравиться можно — чего там только не держат!
Витя Косов знал все это, не раз задыхаться ему приходилось, и как только приехали да развернулись — тут же крик и устроил:
— Я, — кричит, — в подвал не полезу. У нас КИПов — кислородных противогазов, значит, — нету!
— А объект кто тушить будет? — спокойно спрашивает Витю Морозов.
— Пропади он пропадом! Тряпье тут одно, — кричит Витя. — А без КИПов не положено! Военных вызывайте. У них противогазы — пусть и тушат.
— Хорошо, — так же спокойно говорит Морозов. — Вот вы в военную часть и звоните.
Убежал Витя… Телефон — вон он, в цеху, рядом. И минуты не бегал, а дело-то уж и вышло. Да что минута: жизнь, иной раз, за секунду крутой разворот делает.
Так и тут. Прибегает Витя, а из подвала уже не жарким воздухом да горелыми тряпками шибает — тянет оттуда дымовая завеса. Морозова с Глазковым не видать, шофер Истомин у насоса мечется, что делать — не знает.
