Только Кошка-Машка не изменилась. Время ее текло тоскливо и монотонно. Зоя Иосифовна по привычке подливала в блюдечко молоко, все так же с наступлением теплого времени выносила подстилку на балкон, но вроде забыла о кошке. После прогулки с Лидочкой к морю Кошка-Машка больше не была в переулке.
У Лидочки жизнь лишь начиналась — у Кошки-Машки она уже кончалась. Редкая кошка проживет столько лет. Но Кошка-Машка жила. Она жила и ждала, когда вернется Лидочка. И Лидочка вернулась…
Когда она переступила порог их квартиры, Кошка-Машка узнала ее первой. Еще Зоя Иосифовна растерянно смотрела на неожиданно появившуюся дочь, а Кошка-Машка уже крутилась в ногах Лидочки, пушила хвост и радостно мяукала. Это помогло им обоим: Зоя Иосифовна сказала: «Брысь!» и замахала руками, Лидочка пробормотала: «Ничего, ничего…», а затем уже и мать целовала дочь, говорила: «Проходи, проходи», и спрашивала о дороге, о муже, здоровье малыша, пеленках и о многих других мелких и значительных вещах, и в глазах у них стояли слезы.
Неделя прошла быстро. Между женщинами установилось то согласие, когда времени мало, и обговорить надо многое. И они обговорили тысячу мелочей, говорили еще о чем-то, пока, наконец, Зоя Иосифовна не задала главный вопрос: «Не хочет ли Лидочка с мужем и сыном переехать к ней?» Не зная, каким будет ответ, Зоя Иосифовна готовилась к любому и задавала вопрос осторожно.
Но Лидочка, опьяненная весной, родным городом, встречей с ласковым и уже теплым морем, которое она так любила, сразу же, не колеблясь, сказала: да, она хочет. И они переедут, вот только подрастет малыш.
Забот теперь стало еще больше, и за всеми этими заботами Лидочка ни разу не вспомнила о Кошке-Машке. Но в один из вечеров, когда чуть утомленная прошедшим днем Лидочка вышла на балкон, под ноги ей попалась кошка. Увидев Кошку-Машку, Лидочка быстро нагнулась и протянула к ней свои всегда теплые руки. Потом вдруг на лице ее появилось брезгливое, так свойственное матерям, имеющим маленьких детей, выражение, и Лидочка, так же быстро отдернув руки, сказала:
— Господи, какая ты уже старая, Машка…
…Перед тем, как спуститься к самому морю, Лидочка оглянулась.
Молодо зеленел клейкой листвой переулок. Их дом отштукатурили белым, девятиэтажки достроили, блестел свежей краской шпиль, и Лидочка счастливо засмеялась; все было хорошо, все радовало ее: пахнувший весной воздух, и их дом, который был уже не просто домом, а частью комплекса, одного из самых красивых в городе, и открывшееся перед нею и так любимое ею море.
