Во время русско-японской войны английский военный наблюдатель, в будущем генерал, Ян Гамильтон сказал: единственно, на что способна кавалерия перед лицом пулеметных гнезд, — варить рис для пехотинцев. Это замечание заставило Военное министерство недоумевать: не повредился ли умом наблюдатель после стольких месяцев пребывания на Востоке? Когда Макс Хоффман, еще один будущий генерал, который также в качестве наблюдателя находился на русско-японском фронте, пришел примерно к такому же заключению, генерал Мольтке заявил: «Никогда еще не было таких полоумных способов ведения войны!»
В 1914 году использование немцами пулеметов и отказ от кавалерийских атак оказались очень эффективным методом прикрытия своих войск.
Донесения Сордё об отсутствии больших скоплений германских войск, готовых ринуться на левый фланг французов, еще больше убедили главный штаб в правильности своих расчетов.
Однако король Альберт и генерал Ланрезак, войска которых стояли на пути противника, все яснее представляли себе контуры германской стратегии охвата. Такого же мнения был и генерал Фурнье, комендант французской крепости Мобёж. Он сообщил в главный штаб, что седьмого августа германская кавалерия вошла в Уй на Маасе.
Согласно имевшимся у него сведениям, эти части прикрывали продвижение пяти или шести корпусов. По всей вероятности, немцы решили переправиться через Маас, потому что в Уй находился единственный мост, связывавший Льеж с Намюром.
Мобеж, предупреждал комендант, не сможет сдержать продвижения такой массы войск.
Главному штабу донесение о пяти-шести вражеских корпусах показалось вымыслом перепуганного пораженца. Как считал в августе Жоффр, чтобы добиться успеха, нужно было прежде всего вырвать с корнем слабодушие и трусость. Он немедленно отстранил Фурнье от командования. Позднее, после проведения расследования, главный штаб отменил этот приказ. Тем временем выяснилось, что для укрепления обороны Мобежа потребуется по меньшей мере две недели.
Тревога генерала Ланрезака, получившего донесение из Уй, усилилась. Восьмого августа он отправил в главный штаб своего заместителя генерала Эли д'Уасселя, чтобы тот доказал Жоффру существование угрозы охвата с фланга, исходящей от правого крыла германских армий. Главный штаб назвал высказанные опасения «преждевременными»; такой маневр «не соответствовал бы средствам, имевшимся в распоряжении противника».
Из Бельгии поступали новые доказательства подготовки мощного наступления, однако «творцы плана-17» всему находили свое объяснение: бригады, замеченные в районе Уй, выполняли «особое задание», или источники информации считались «подозрительными», нападение на Льеж было предпринято только для захвата плацдарма. Десятого августа Генеральный штаб вновь выразил «убеждение в том, что главного наступления немцев через Бельгию не будет».
