— Прорыв куда? — Насторожился Санька.
— В астрал, куда же еще. У Искусниц с инициацией свои заморочки. Если вы, мужики, с духом бодаетесь кто кого, и от стресса в астрал сами выходите, то у женщин инициация происходит во сне, после морального и физического истощения. Сила из Астрала сама приходит к ним и восстанавливает равновесие. Важно остановиться именно на грани, тогда всё пройдет плавно и относительно безболезненно. Спонтанная инициация для девочек опасна и в возрасте созревания может произойти в любой момент — наложится одно на другое, к примеру болезнь на женские дела или горе какое, и как бабахнет. А никого знающего в этот момент рядом не будет. Вот я и провожу, как положено.
— А откуда ты все знаешь? Ты же ведьма, а не Искусница? — На ушко спросил ее Санька.
— Со СнЕжинкой дружна была, она и рассказывала.
— Какая СнежИнка?
— Не СнежИнка, а именно СнЕжинка. Это та девчонка, одна из шести аспирантов, коллега твоего Учителя и внучка их погибшего профессора. Мы с ней долго дружили, да и потом несколько веков подряд она в гости захаживала.
— А почему СнЕжинка?
— Потому, что Искусница Льда. Источники у нее такие были — воздух и вода, так же как и у деда ее. Правда у того еще Смерть присутствовала, но так, самым краешком, процентов на десять. Ну, не дошло еще, кто такие?
— Блин!
— Не Блин, а Дед Мороз со Снегурочкой. Добрый такой был дедушка, как что не по его, так сразу хрясь посохом. Ребят своих гонял — только шерсть летела. Да и внучке характер достался — такой бы воину. Ведь у нее с Вулканом серьезно было, когда они оба враз сгинули — и дед, и мужчина любимый. Как она тогда не сломалась — не знаю. Кощеюшка меня к ней сразу притащил, так я ее сколько жалела, да причитала, лишь бы она тоже плакать начала, да горе свое выплакала. Так и выли с ней потом недели три в два голоса. Ничего, вроде выплакалась и все приняла.
— А оставшиеся четверо кто были? Ведь тоже наверное в легендах засветились?
— Ну, Ворон у них один примерным был, зубрила и заучка, поэтому нигде и не отмечен. Зато последняя троица, куда и Вулкан входил — эти да, отметились, да не как попало. А все потому, что соображали на троих частенько. Они на севере работали, там и куролесили. Кутили однажды в каком-то фьорде с местными, а потом вдруг вспомнили, что у жизнюков на факультете как раз экватор отмечают. А девчонки там, говорят, о-го-го. Жизнь из них так и плещет. Ты, Сашенька, как туда попадешь — не теряйся. — Тихонько хихикнула Ядвига. — Вот ребята и двинули туда с перепою. И собутыльников своих, всех, кто еще на ногах стоял, с собой прихватили — «не бросать же пацанов». Поутру-то конечно очухались, а «пацаны» все уже молодые да красивые, у кого руки не было — отросла, у кого не стоял — так не уложишь. Пришлось возвращать всех обратно как есть, и быстро, пока Карающие не нагрянули. Вот «пацаны» домой вернулись — и давай байки травить. Гурии… Валхалла… И Тор там был с Локи, а третий, который с глазом подбитым, тот стало быть сам Один. И они с ними вместе квасили да гурий того, ублажали. Самое главное, что доказательства были на лицо — все красавцами стали, молодыми да здоровыми. Смеху, помню, было. Так и прилипли к ним клички — жизнючки как прознали, так всё им и припомнили. Вот и ходят они до сих пор, наверное, как Локи и Один, если по пьянке не пришиб никто. А Тор — увы. Нет уже Вулкана.
