Обводя складочки вдоль, по шелковой плоти путешествовал твердый кончик языка... не притрагиваясь к клитору. Лаская нижние губы, он уходил все дальше, играя с центром ее возбуждения, искушая и мучая. Ноа подвел Лорен к последней грани, пробуждая немыслимую тягу. Испарина выступила на коже, мысли рассыпались в пыль; зажав в руках простыни, Лорен закрыла глаза, концентрируясь лишь на ощущениях. Краем глаза мужчина заметил на полу ее разорванные трусики, это заставило его улыбнуться.
Откинувшись назад, Ноа поспешно сбросил футболку, брюки и ботинки. На то, чтобы полностью раздеться, ему понадобилось меньше минуты. Но и этого времени было довольно, чтобы вернуть Лорен к ее сомнениям и страхам.
- Пожалуйста, не надо. Мы не можем, - казалось, еще немного - и она заплачет.
- Можем. Посмотри, как это просто...
Обнаженный, он вновь склонился над телом любимой, разводя ноги женщины в стороны, пока не накрыл ее полностью. А затем одним мощным толчком чертовски глубоко скользнул в воспаленную жаждущую киску. Ощущения, рожденные прикосновением к ее плоти, были сродни возвращению домой, волна жгучего удовольствия исторгла стон из его груди.
- О, Господи, - вскричала Лорен, извиваясь под ним, - как же хорошо. Но это все равно неправильно.
Последняя фраза прозвучала едва различимо, прерываясь тяжелым вздохами. Ноа призвал на помощь все свое мужество, стараясь сдержаться, хоть и поклялся себе, что больше не отступит:
- Почему это неправильно? Ты свободна в своих желаниях, и я тоже.
Он опять толкнулся в ее лоно, налитые шары ударялись о ее задницу. Лорен всхлипнула, жадно насаживая себя на его ствол. Тот заскрипел зубами. Черт, эта женщина окунула его в огонь.
- Но... - Лорен с трудом переводила дыхание, - о ком ты думаешь, когда входишь в меня?
- О тебе. Только о тебе, - вопрос был просто безумным.
Лорен зашипела от удовольствия, чувствуя, как он ненадолго покидает ее тело, чтобы вернуться через мгновение новым мощным толчком в точку G и продвинуться глубже. Яйца мужчина буквально кипели от возбуждения, большого труда ему стоило справиться с их нетерпением. Он сделал глубокий вдох, потом еще один. Как, мать вашу, сохранить контроль над происходящим, чтобы показать любимой, кто он на самом деле, помочь ей понять, что их связывает?
- Я думаю о другом мужчине.
Ноа остановился, словно громом пораженный. Проклятья вертелись у него на языке. Кто этот поганец? Кого, черт бы его побрал, Лорен представляет себе, когда он, Ноа, вкладывает в их единение всю свою страсть? Какого сукина сына она может хотеть сильнее, чем его самого?
