— Мы не даем никаких сведений до завтра.
Меньше года сидит Биллингс на этом месте, а уже усвоил, подлец, скучающий тон, каким чиновник из Белого дома отвечает на вопросы мало осведомленных лиц. Новый Кокрофт выискался, подумал Морган; а впрочем, сегодня на Биллингса, конечно, наседают со всех сторон, притом, когда звонит Морган, ему, бедолаге, хочешь — не хочешь приходится брать трубку. Всем приходится брать трубку, когда звонит Морган.
— Ну, эта фамилия, пожалуй, вам что-то скажет,— произнес он и сразу понял, что поторопился.— Джон О. Бакли.
— Кто-о-о? — От неожиданности Биллингс, кажется, забыл о напускном безразличии.— Это кто же такое выведал?
— А что? Во-первых, он уже раньше служил в Пентагоне и к тому же прошлой осенью выступал за вашего хозяина.
— Слушайте, Рич…— Биллингс ненадолго перешел на обычный человеческий тон, словно откупаясь от него.— Слушайте, Рич, я вам скажу прямо и откровенно, только ни в коем случае не ссылайтесь потом на меня. Этакого олуха президент на пушечный выстрел не подпустит к подобной работе. Послом в Африку или другое что-нибудь в этом роде — еще туда-сюда. Нелестного же мнения вы о нынешнем руководстве.
— На сей счет я никаких сведений до завтра не даю.
Биллингс самодоволь по хохотнул.
— Отступились бы вы, ребята, а? Тут радар не нащупает правды, дело мертвое.
Морган терпеть не мог, когда его огульно относили к разряду пресс-мальчиков или газетной братии. При всем том он явно дал маху, назвать в начале разговора фамилию Бакли было ошибкой: Биллингс сразу получил значительный перевес.
— Рей, мне бы нужно хоть прояснить обстановку. Если из вас, чертей, не выудить фамилию кандидата, скажите хотя бы, честно и не виляя, зачем президенту играть в кошки-мышки. Бьемся по его милости головой о стенку, ну и пусть, дьявол с ним, но какой смысл было предупреждать, что он назовет кандидата завтра? Мог бы назвать, и точка.
Биллингс снова перешел на казенный топ, как бы желая подчеркнуть сугубую важность вопроса.
— Президент сам сторонник гласности — в разумных пределах. А тут он лишь подготовил прессу и публику к событию, не более того.
Чтоб тебе подавиться своими разумными пределами, подумал Морган.
— Послушайте, Рей,— сказал он.— Я ж не добиваюсь, чтоб вы сделали официальное заявление. Я не собираюсь на вас давить.— Морган терпеть не мог торговаться. Он брезговал оказывать нажим. Он лишь напоминал, какими располагает возможностями, не называя их прямо.— Я просто хочу толково разъяснить читателям, чего ради этому делу придали столь необычный оборот. И, разумеется, если такой возможности у меня не будет…
