— Ты чего, парень, совсем ополоумел? — Борята грозно посмотрел на ворвавшегося в его дом нежданного гостя. — Уймись, не на игрищах.
— Не гневайся, воевода, не до церемоний! — выпалил Невер, еле сдерживая дыхание.
Он стоял в дверях с расцарапанным в кровь лицом, весь покрытый пылью и придорожной грязью, в надорванной в нескольких местах одежде. Вытирая рукавом струившийся со лба пот, Невер добавил.
— Хазары большим войском идут, все конные с оружием!
Сдвинувшиеся было брови пореченского воеводы слегка распрямились, но через мгновение взгляд его снова стал суровым.
— Сам видел или от кого слыхал? — задал вопрос хозяин дома, отодвинув в сторону душистое варево и распрямившись над столом. — Говори все, что знаешь, да без спешки, с толком, а то вон напугал почем зря баб моих. Говори, откуда такие вести.
Невер начал говорить и вскоре в подробностях рассказал пореченскому воеводе о том, как они с дубравновскими парнями обнаружили в полях большое хазарское войско, рассказал, как Радмир отправил его и Зорко с дурными вестями в оба близлежащих радимичских поселения. Все домашние Боряты внимательно слушали вестника, и даже ревущий младенец вскоре замолчал, словно и ему тоже были понятны ужасные вести. Невер закончил рассказ и только после этого украдкой взглянул на стоящую неподалеку синеглазую Зоряну, но тут же опасливо отвел в сторону глаза, остерегаясь гнева строгого родителя. Сама девушка, не заметив брошенного на нее робкого взгляда парня, с испугом глядела на становившееся все суровее и суровее лицо отца. Борята выслушал дурную новость молча, не прерывая рассказчика. С минуту он обдумывал, что делать, и только после этого поднялся из-за стола и направился к выходу.
Вся мужская половина присутствующих в доме тоже повскакивала со своих мест.
В отличие от Дубравного, состоявшего примерно из сорока домов, Поречное было довольно крупным родовым поселением радимичей, раскинувшимся между протекающей с восточной стороны речкой Вежницей и большим лесным массивом с противоположной — западной стороны. За рекой, в которой не переводилась рыба, в нескольких верстах начинались непроходимые топи и болота, в которых было полно клюквы, морошки и сладкой красной ягодки — земляники. Детям, ходившим за реку по грибы, по ягоды, строго запрещалось забредать в зыбкие топи, и только старики да бывалые охотники знали несколько тайных троп через эти труднопроходимые страшные места. Именно в этих зыбучих водах по глупости, ослушавшись родителей, и нашел свою кончину младший сынок Боряты.
