Ведя за собой лошадь, он шел по развалинам родного поселка, осматривая трупы своих сородичей. Проходя мимо все еще горевших домов, Радмир слышал вой выживших после налета собак; у него уже не было слез, не было жалости к самому себе, была только неудержимая ярость, стремление во что бы то ни стало покарать всех тех, кто отнял у него все, что он имел, любил и берег. Подойдя к собственному дому, войдя в ворота, он увидел лежащее посреди двора тело отца. Тот лежал на спине с огромной раной в груди, очевидно оставшейся от удара хазарским копьем. Ветер трепал седую бороду мертвеца, а руки крепко сжимали простые крестьянские вилы — первое попавшееся оружие, с помощью которого отец пытался защитить свой дом. Тело матери юноша нашел лежащим посреди обгоревших остатков небольшого жилища и, увидев его, в ужасе отвернулся. Огонь сделал свое дело. Радмир впервые порадовался тому, что был единственным ребенком в семье и не имел братьев и сестер.
— Всех, кого не побили, в полон увели, — в ковылявшем мимо сгорбленном седом как лунь старике Радмир узнал своего соседа по имени Мураш.
— Налетели ночью, как саранча, стрелами да факелами крыши домов закидали. Отец-то твой — герой, двух воинов вражьих вилами побил, прежде чем его копьем-то проткнули. Быстро отмучился, — старик закашлялся, прикрыв сморщенной рукой опаленную бороду.
— А мать? Как она умерла? — сдерживая набежавшую слезу, сквозь зубы прохрипел Радмир.
— Мамка-то плохо помирала, стрелой ей в живот попали, она в доме-то укрылась, а дом возьми да вспыхни. Горел дом-то, а она бедная кричала долго, да потом умолкла. Вот так-то, внучек. — А ты-то, смотрю, уцелел, спрятался где, али как?
— Не было меня в поселке, вот и выжил, а ты сам-то как же уцелел, дедушка?
— Вон оно значит как. А я что, я-то в погребе отсиделся, успел спрятаться, да и кому я нужен старик горбатый.
— Отвернувшись, старый Мураш побрел дальше.
Юноша вышел за ворота. Клубы дыма от обгоревших стен, которые были когда-то его жилищем, не давали дышать. Обойдя соседей, он нашел лишь нескольких оставшихся в живых таких же, как Мураш, стариков и старух, которые поведали о набеге хазар, кто что видел. Они остались живы лишь потому, что степняки не придали им значения, не убили и не угнали в рабство, так как видели в стариках только никчемное, бесполезное сборище, не представлявшее ценности и угрозы.
Выпустив поводья серой лошадки, которая все время следовала за ним, испуганно озираясь по сторонам, юноша присел на край поваленного забора и опустил голову. Радмир сидел, склонившись над валявшимися вокруг него телами родичей, и сегодняшний день для него завершился, и вместе с ним завершилась старая его жизнь, а новая только начиналась.
