Распутину во всем помогала императрица Александра Федоровна, урожденная немка. Немецкая принцесса и русская императрица готовилась совершить дворцовый переворот, низвергнуть с престола своего мужа, возвести на российский престол сына и стать при малолетнем ребенке регентом, а для страны — полновластной самодержицей всероссийской.>{26}
Это и стало мотивом убийства.
В чем же загадка?
А в том, что все — обман, все — ложь!
И раскрылась эта ложь в первые месяцы после падения Российской империи.
Вопросу, был или не был у императрицы Александры Федоровны и Григория Распутина в 1916 году план дворцового переворота и заключения сепаратного мира с Германией, посвящено множество исследований. Не меньше страниц исписано и по вопросу, был ли Распутин немецким шпионом. Мы не будем подробно рассматривать этот вопрос, поскольку он потребовал бы много времени.
Отметим только то, что сразу же бросается в глаза при изучении истории этого вопроса, — полное отсутствие каких либо доказательств в пользу того, что план был.
ЧСК >{27}, учрежденная Временным правительством, по свежим следам в 1917 году упорно искала доказательства «измены» императрицы, министров, сенаторов, Распутина и даже самого императора. Искали пристрастно, поскольку «честь России требовала правды в расследовании этого дела».
Следует особо отметить, что ЧСК была создана с целью организации показательного процесса над теми, кого общественное мнение до февральского переворота без обиняков называло «изменниками» и «темными силами». Целая команда следователей ЧСК с особым вниманием изучала вопрос о государственной измене лиц, окружавших в последние годы последних российских самодержцев. Было собрано несть числа томов следственных материалов, конфискованы и изучены груды документов, сняты десятки и сотни показаний, но…
Тогда ничего не нашли, да и потом ничего не нашли.
Так и остался сепаратный мир и дворцовый переворот в пользу императрицы плодом глубокой внутренней убежденности тех, кто пользовался слухами об измене Распутина и императрицы в политических целях.
Мнение же юристов, совершенно незаинтересованных, между прочим, в обелении свергнутых монархов, но привыкших оперировать фактами, сводилось к утверждению, что «среди близких к царю людей было мало верноподданных, но не было изменников».
О Распутине вывод следователей тоже был вполне определенным: «Распутин, этот умный, с огромной волей мужик… не был ни шпионом, ни изменником».
