Партнёр заскрежетал зубами, сжал кулаки. А потом, впервые за год совместной работы, я услышала, как Ахмед матерится. Ругался, кстати, на русском. Видимо, чтобы у меня не осталось иллюзий насчёт его мнения.
Когда джигит высказался, я продолжила:
– Да, ситуация выглядит несколько… неоднозначно. Но Верез – нормальный человек, он не подставит.
– Ну конечно!
Я промолчала. Спорить в данной ситуации бессмысленно. Ахмед слишком мнительный, ему всюду мерещатся враги и мошенники. Даже фонарные столбы иной раз настораживают.
– Почему сейчас?! Почему не через год? Десять лет, двадцать? Он же не называл срок, верно?
Ух… а вот на этом мои откровения придётся закончить. Ахмед ведь не только мнительный, он ещё и закоренелый материалист. С существованием порталов, которые лежат в основе нашего бизнеса, джигит смирился, но за телепатическую связь с мёртвым магом… может и к доктору отвести. И пофиг, что связь возможна только там, в чужом мире.
– Верез просил не затягивать, – честно соврала я.
«Честно» – потому что… Потому что при последнем разговоре маг уже не намекал, а открыто требовал исполнить обещание. Я, конечно, насторожилась, попыталась уточнить подробности – мало ли куда занесёт. Он не ответил, но подарил столько загадочных улыбок…
– Не пущу! – повторил партнёр. Раз сотый, наверное.
Пришлось вдохнуть поглубже, натянуть маску предельной серьёзности и вытащить козырь:
– Ахмед, понимаешь… Этот маг имеет доступ ко всем волшебным ключам, он может изменить их в любой момент.
Взгляд джигита стал острее бритвы. Даже черты лица, кажется, заострились. А я пояснила:
– Вот представь, перейдём мы с Гасаном в деревню, закроем дверь, чтобы местное население в наш мир не проникло, а открыть её не сможем. И всё. Конец бизнесу. Ну и нам с Гасаном…
Теперь и Ахмед на спинку кресла откинулся, устало закрыл глаза. Правда вывод, к которому пришел, обескуражил.
– Значит, пора этот бизнес сворачивать.
– Чего?!
– Сворачивать будем, – повторил джигит. – Не хочу рисковать ни Гасаном, ни тобой.
Офигеть. Ладно Гасан – он племянник и любимчик тёти Сабиры, но я…
– Настя, ты мне как дочь, понимаешь?
Всё. Приплыли. Одна фраза, а у меня губы дрожат, подбородок, ну и слёзы на глазах – куда ж без них. На душе кошка с когтями как у Фредди Крюгера, потому что от настоящих родителей такой заботы ждать не приходится. Они, кажется, вообще не заметили, что дочь год как пропала.
Год! Бесконечно долгий, сложный, но безумно интересный. Если б ни разлука с родными, я бы назвала его лучшим в своей жизни. А если бы ни помощь Ахмеда… я бы не выжила.
