— Как тода ни учи, из них трудно выбить язычников. Никто из них не приемлет христианства по-истинному. Каждый норовит уйти к своим буйволам и ложным богам.
Она устремляет на патера пронизывающий взгляд. Даже патер не выносит его. Он стушевывается и в замешательстве роняет бисквит на натертый до блеска пол.
Мисс укоризненно смотрит на патера и продолжает жестким голосом:
— Вот Бэрэл. Ведь ее родители христиане, но в ней все равно сидит дьявол.
— Бэрэл — способная девочка, — пытается робко возразить патер.
— Мне нужны послушные, а не способные, — резко произносит Мисс.
— Да, да, — соглашается патер.
«Послушные, а не способные». Но разве можно быть послушной, если Мисс говорит:
— Тода безнравственны. Они грязные язычники. Само их существование противно богу. Это не племя, а сборище животных, они недалеко ушли от своих буйволов.
— Неправда! — кричит Ивам. — Тода добрые и хорошие.
В этот день она убегает из школы, решив больше не возвращаться. Но Мисс не так легко упускает свою добычу. Она ловит Ивам на полдороге к дому и в пустом зале школы бьет ее тонкой тростниковой палкой. Делает она это с удовольствием, с подлинным религиозным рвением. Палка помогает изгонять язычницу из христианки Бэрэл. Ивам прикрывает голову руками, и палка больно бьет ее по суставам пальцев…
Потом это повторялось не раз. Побег и тростниковая палка.
Только однажды Ивам почувствовала себя человеком. Мисс решила показать местному обществу достижения своей школы. Решено было поставить спектакль. Выбрали пьесу «Флоренс Найтингель». Главную героиню могла сыграть только Ивам. Мисс скрепя сердце согласилась. Как-никак на карту поставлен престиж школы. И вот перед Ивам раскрылся новый мир. Мир Флоренс Найтингель. Первая медсестра. Бесстрашие и самопожертвование. Благородное служение человеку и стремление облегчить его страдания. Мир Флоренс стал миром Ивам.
Как страшный сон, прошли годы в миссионерской школе. Затем миссионерский госпиталь. Грязная, тяжелая работа и чтение медицинских учебников по ночам. А потом весть об освобождении. Трехцветные флаги на зданиях Утакаманда и необычная вежливость европейских миссионеров. Учеба в Дели, стажировка в Калькуттском госпитале. Но ничто не забыто и ничто не прощено. Душными калькуттскими ночами она продолжает думать о судьбе своего племени.
— Тода? — удивленно спрашивают ее. — Кто такие? Значит, вы первая женщина тода, получившая образование? О! Примите поздравления.
И это «примите поздравления» звучит снисходительно и чуть-чуть насмешливо. Ивам знает цену этой снисходительности. За ней всегда скрыта одна и та же мысль: «Медсестра из племени тода? Оригинально! Но ты ведь ничего не сумеешь сделать. Для этого нужна наша культурная традиция». Скрытое недоверие всегда больно ранит. Как преодолеть его?
